|
произошла организационная и оперативная перестройка органов госбезопасности с таким расчетом, чтобы «борьба с экономической контрреволюцией и шпионажем» была выдвинута на первый план как основная задача. Все это привело к массовым необоснованным репрессиям, которыми политическое руководство страны старалось обосновать трудности экономического развития страны, внедряя ложный тезис об усилении классовой борьбы по мере строительства социализма. К началу 1940 г. оперативный состав ПКВД качественно изменился возросло число сотрудников, имевших высшее или чекистское образование, около 60% составляли сотрудники в возрасте от 25 до 35 лет; изменился и национальный состав: повысилось число русских и, напротив, уменьшилась доля евреев, латышей, поляков, украинцев и др. Работники органов госбезопасности пользовались определенными льготами: им присваивались специальные звания, отличные от общевоинских, они получали повышенную зарплату, пользовались распределителями продовольствия и ширпотреба, внеочередным обеспечением жилья и пр. Вместе с тем, в НКВД-ИКГБ после политических чисток, проведенных в стране во второй половине 1930-х гг., оставалось мало оперативных сотрудников с опытом работы. Наряду с подрывом и ослаблением Красной Армии и Военно-Морского Флота серьезный урон понесли и органы государственной безопасности, прежде всего разведка и контрразведка. По существу, их деятельность была парализована, а ее лучшие представители, в том числе и находившиеся за рубежом, были репрессированы. Как писал позднее в своих воспоминаниях один из руководителей НКВД-ИКГБ П. Судоилатов, «...сознательно или бессознательно, но мы позволили втянуть себя в работу колоссального механизма репрессий, и каждый из нас обязан покаяться за страдания невинных»347. 178 • 14, Судоплатов П. А. Спецоперашш. Лубянка и Кремль. 1930-1950 годы. М..1998. С.89. |
регионе от рук бандитов погибло более 30 сотрудников правоохранительных структур. Спецслужбы стали по существу органом, проводившим в жизнь сталинскую политику. Курс партии на сворачивание нэпа вынудил органы госбезопасности идти на фальсификацию уголовных дел, так как другими законными способами этот объективный процесс оправдать было нельзя. В связи с этим с середины 1920-х гг. наметилась явная тенденция на фальсификацию проводимого следствия в экономических подразделениях Курского ГПУ, которая усилилась к концу 1920-х гт. В центральном аппарате ОГПУ именно на Экономическое управление была возложена задача фальсификации крупных процессов над «вредителями» почти во всех отраслях промышленности. Затем эстафету фабрикаций в 1930-е гг. приняли соответствующие подразделения территориальных органов НКВД. Свертывание нэпа и становление командно-административной системы управления надо было как-то объяснять советским гражданам. Сталин и его окружение, начиная со второй половины 1920-х гг., ответственность за экономические трудности, которые были неизбежны в условиях нового хозяйственного строительства, возложили на «классовых врагов», «саботажников», «вредителей». Экономический отдел УНКВД по Курской области рассматривался властными структурами как источник информации об объективном положении в различных отраслях народного хозяйства. В свою очередь, произошла организационная и оперативная перестройка органов госбезопасности с таким расчетом, чтобы «борьба с экономической контрреволюцией и шпионажем» была выдвинута на первый план как основная задача. Все это привело к массовым необоснованным репрессиям, которыми политическое руководство страны старалось обосновать трудности экономического развития страны, внедряя ложный тезис об усилении классовой борьбы по мере строительства социализма. Если в Москве проходили показательные процессы над «врагами народа», списки «вредителей» и «диверсантов» публиковались в центральной печати, диверсии, участие в контрреволюционных организациях. Как видно из заключения Главной военной прокуратуры от 5 ноября 1955 г., в ходе проверки архивного уголовного дела были опрошены многие люди, руководители крупных заводов, государственные деятели. И в их числе первый заместитель министра среднего машиностроения Б. Винников, который охарактеризовал И.П. Павлуновского как «человека партийного и преданного своей работе»403. Судьба И.П. Павлуновского типична для судеб многих большевиков с дореволюционным стажем, сотрудников органов безопасности, которых объявили врагами народа, а потом вычеркивали их имена из истории Октября и заменяли другими, которым приписывали все заслуги. Нередко работники НКВД, сознавая безвыходность своего положения, кончали жизнь самоубийством, ведь за отказ от выполнения преступных приказов немедленно следовали расстрел, клеймо «врага народа» и жестокие репрессии в отношении семьи. Но, как справедливо считает В.М. Курицын, нельзя забывать, что органы НКВД обезвредили и большое число действительных врагов. Ведь это факт, что была выловлена и обезврежена перед войной агентурная сеть и основные резидентуры гитлеровской разведки, что после начала Великой Отечественной войны в нашей стране не оказалось «пятой колонны»404. 1937-1938 гг. вошли в историю нашего государства как годы небывалых по масштабам массовых репрессий, принесших огромный ущерб советскому обществу, обороноспособности и государственной безопасности страны. Наряду с подрывом и ослаблением Красной Армии и ВоенноМорского Флота серьезный урон понесли и органы государственной безопасности, прежде всего разведка и контрразведка. По существу, их деятельность была парализована, а ее лучшие представители, в том числе и находившиеся за рубежом, были репрессированы. Как писал позднее в своих 405Звягинцев В. Реабилитирован посмертно //Противостояние. Воронеж,1991. С.64. 404 Курицын В.М. 1937 год: истоки и практика культа // Реабилитирован посмертно. Выл.1. М.,1988. областей и ДмитЛаге НКВД СССР. В вину ему ставилось и то, что «...при проведении операции по изъятию контрреволюционного элемента проводил необоснованные аресты, широко применял запрещенные законом извращенные методы ведения следствия: фальсификацию следственных ^ 41Я документов и изоиение арестованных и т.д.» ‘. Представшим в 1940 г. перед Военной Коллегией Верховного Суда СССР бывшему наркому НКВД Н. Ежову и его первому заместителю М. Фриновскому, наряд}' со стандартными обвинениями в приготовлении покушения на Сталина, также были предъявлены обвинения в проведении «незаконных репрессий против советского народа»414. Обращает на себя внимание парадоксальность ситуации: руководящих работников, следователей центрального аппарата и территориальных органов безопасности расстреляли за фальсификацию дел, а приговоры по этим фальсифицированным делам оставались в силе и сами дела не пересматривались. Как подчеркивает В.М. Курицын, расстрелы оперативников и других исполнителей массовых репрессий преследовали цель замести следы фальсификаций и преступлений415. К началу 1940 г. оперативный состав НКВД качественно изменился возросло число сотрудников, имевших высшее или чекистское образование, около 60% составляли сотрудники в возрасте от 25 до 35 лет; изменился и национальный состав: повысилось число русских и, напротив, уменьшилась доля евреев, латышей, поляков, украинцев и др. Работники органов госбезопасности пользовались определенными льготами: им присваивались специальные звания, отличные от общевоинских, они получали повышенную зарплату, пользовались распределителями продовольствия и ширпотреба, внеочередным обеспечением жилья и пр. Вместе с тем, в НКВД-НКГБ после политических чисток, проведенных в стране во второй половине 1930-х гг., оставалось мало 4В Реквием. Книга памяти жертв политических репрессий на Орловщине. Орел, 1994. С.36. 114Белтов Э., Юрасов Д. 1937 год: только факты, только имена. // Российская газета. 1992.-4 января. 415Курицын B.M. История государства и права России. 1929-1940 гг. М.,1998. -С.122. |