|
37 . Но человечество просто не смогло бы продвигаться вперед, если бы всегда ставило перед собой только те цели и требования, которые могут быть достигнуты в данный момент; оно бы вечно воспроизводило одни и те же условия бытия. Ведь многие моральные требования, не исполнимые в далеком прошлом, но ставшие практической задачей сегодняшнего дня, пришли к нам именно из прошлого как духовное завещание будущему. Историчность человека, в частности, состоит в передаче нерешенных проблем от одного поколения к другому. Такова духовная преемственность в жизни человечества. • Термин «духовность» один из самых трудных для определения. Известна огромная богословская литература по данной проблеме, Однако тема духовности давно уже перестала быть достоянием только религиозного сознания; она стала достоянием культуры в целом. Известно, что психология «учение о душе и душевном; психический -душевный, духовный». Долгое время психологическая наука пыталась изучать психическое как таковое, как особый объект, имеющий вполне определенное и неизменное строение. В разных научных школах при изучении психического делался акцент либо на .его качество, либо на функции, либо на структуру, либо на предметное содержание, либо на все это вместе. Но в каждом случае психическое рассматривалось в достаточно жестких границах. Рассматривая духовное бытие человека, В.И. Слободчиков пишет: «Постепенно область поиска и исследований природы психического все более расширялась, и предметом изучения становились многообразные явления, возникающие на стыках «души» и «тела»; появились и стали интенсивно развиваться новые науки и целые отрасли психологии: психофизика, психофизиология, нейропсихология и др. Сейчас научная психология (в своей исследовательской, теоретической части) осторожно примеривается к духовной ипостаси человека, само существование которой допускалось лишь в виде продуктов культуры, форм иску сства, норм общежития и др. Психология искусства, психология религии были скорее «психологической археологией», которая по. вещественным останкам пыталась восстановить духовное творчество коллективных субъектов, но не духовную ипостась конкретного человека». Далее В.И. Слободчиков отмечает: «С житейской точки зрения различие душевной и духовной жизни в их качественном своеобразии отражается уже на уровне языка. Когда мы говорим «душевный человек», тем самым указываем на присущие ему качества сердечности, открытости, способности сопереживать |
веческой природы, нежели мораль, В нравственности исполнение действия изнутри мотивировано более высоким свойством человеческой души любовью, стремлением к добру. Поэтому мораль очень часто в воспитательных процессах может касаться таких социальных свойств души, как обязательность, но не сердца, а значит, не вести к созиданию добра». (65, 15) Мораль иногда требует от человека «необъяснимого», того, что но своим последствиям выходит за границы его рационального понимания. Мораль иногда повелевает человеку «невозможное», т. е. заставляет его осознавать необходимость — долженствование и достоинство — таких поступков, для которых еще не созрели исторические условия и соответственно еше не стали явными основания таких действий. Нравственные императивы могут оказаться весьма «непрактичными», требовать от человека таких действий, которые не могут стать всеобщим правилом в данных условиях. Но человечество просто не смогло бы продвигаться вперед, если бы всегда ставило перед собой только те цели и требования, которые могут быть достигнуты в данный момент; оно бы вечно воспроизводило одни и те же условия бытия. Ведь многие моральные требования, не исполнимые в далеком прошлом, но ставшие практической задачей сегодняшнего дня. пришли к нам именно из прошлого как духовное завещание будущему. Историчность человека, в частности, состоит в передаче нерешенных проблем от одного поколения к другому. Такова духовная преемственность в жизни человечества. Термин «духовность» один из самых трудных для определения. Известна огромная богословская литература но данной проблеме. Однако тема духовности давно уже перестала быть достоянием только религиозного сознания; она стала достоянием культуры в целом. Известно, что психология «учение о душе и душевном; психический душевный, духовный» (141, 527). Долгое время психологическая наука пыталась изучать психическое как таковое, как особый объект, имеющий вполне определенное и неизменное строение. В разных научных школах при изучении психического делался акцент либо на его качество, либо на функции, либо на 27 структуру, либо на предметное содержание, либо на все это вместе. Но всегда психическое рассматривалось в достаточно жестких границах. Рассматривая духовное бытие человека, В.И. Слободчиков пишет: «Постепенно область поиска и исследований природы психического все более расширялась: предметом изучения становились многообразные явления, возникающие на стыках «души» и «тела»; появились и стали интенсивно развиваться новые науки и целые отрасли психологии: психофизика, психофизиология, нейропсихология и др. Сейчас научная психология (в своей исследовательской, теоретической части) осторожно примеривается к духовной ипостаси человека, само существование которой допускалось лишь в виде продуктов культуры, форм искусства, норм общежития и др. Психология искусства, психология религии были скорее «психологической археологией», которая по вещественным останкам пыталась восстановить духовное творчество коллективных субъектов, но не духовную ипостась конкретного человека.» (1 19, 332) Далее В.И. Слободчиков отмечает: «С житейской точки зрения различие душевной и духовной жизни в их качественном своеобразии отражается уже на уровне языка. Когда мы говорим «душевный человек», тем самым указываем на присущие ему качества сердечности, открытости, способности сопереживать другому. Говоря о духовности человека, мы имеем в виду, прежде всего, его нравственный строй, способность руководствоваться в своем поведении высшими ценностями социальной, общественной жизни, следование идеалам истины, добра и красоты». (119, 334) В первом современном издании по святоотеческой психотерапии В. Невяровича читаем: «Трехсоставная теория определяет наличие в человеке тела, души и духа. Отсюда вполне уместно говорить о телесной, душевной и духовной жизни. Телесная жизнь удовлетворяет лишь потребности тела, по сути своей она мало отличается оэ жизни животных: сон, еда, сексуальные потребности; инстинктивные стремления и физиологические потребности в основном ограничивают круг ее интересов. Душевная жизнь уже более тонкого 28 |