|
мире. В русской классической культуре история и историческая память важны не только как объект познания, а как способ поддержания жизненных интересов человека настоящего времени. Если образование в целом будет направлено на сохранение культурных традиций, исторической памяти, то будут созданы условия и для обеспечения формирования речевой культуры. Таким образом, речевое формирование личности включает в себя не только и не столько собственно лингвистическую проблематику, сколько образовательно-воспитательную задачу, направленную на возрождение культуры в обществе, в силу исторических причин утерявшем свои традиции, в том числе и в речевой культуре. "От культурной амнезии, от задержки культурного развития нас может защитить только поэтическое слово, в котором живет принцип "преемственности", то есть принцип культурной памяти. Поэтому только слово способно к неутомимой борьбе с бесформенной стихией, небытием, отовсюду угрожающим нашей истории", писал Осип Мандельштам [127]. Ценностная установка в формировании речевой культуры на речевые традиции и на речевую культуру прошлого требует дополнительных замечаний. Речевой облик общества до социальных потрясений 1917 года был достаточно многообразен и противоречив. Это и речь образованной элиты, просвещенной интеллигенции, разговорная речь русского крестьянства, речевой нигелизм социально-деклассированных элементов общества и языковые проявления других слоев общества. Речевая культура как явление достаточно сложное, неразрывно связанное с жизнью общества, отразило весь спектр противоречий, которыми была насыщена русская общественно-политическая и культурная жизнь в России накануне революции. Не ставя перед собой цели анализировать подробно социально-речевую характеристику общества, подчеркнем, что речевым идеалом сегодня можно назвать речевую деятельность лучших представителей дореволюционной интеллигенции, писателей и поэтов. В качестве речевого образца могут быть использованы не только произведения 31 |
есть не только в художественном слове, но и в любой речевой деятельности, если она соотносима с культурным восприятием мира, истории, с осознанием себя в мире. В русской классической культуре история и историческая память важны не только как объект познания, а как способ поддержания жизненных интересов человека настоящего времени. Если образование в целом будет направлено на сохранение культурных традиций, исторической памяти, то будут созданы условия и для обеспечения развития речевой культуры. Таким образом, речевое развитие личности включает в себя не только и не столько собственно лингвистическую проблематику, сколько образовательно-воспитательную задачу, направленную на возрождение культуры в обществе, в силу исторических причин утерявшем свои традиции, в том числе и в речевой культуре. «От культурной амнезии, от задержки культурного развития нас может защитить только поэтическое слово, в котором живет принцип «преемственности», т.е. принцип культурной памяти. Поэтому только слово способно к неутомимой борьбе с бесформенной стихией, небытием, отовсюду угрожающим нашей истории», писал Осип Мандельштам [80]. Ценностная установка в развитии речевой культуры на речевые традиции и на речевую культуру прошлого требует дополнительных замечаний. Речевой облик русского общества до социальных потрясений 1917 года был достаточно многообразен и противоречив. Это и речь образованной элиты, просвещенной интеллигенции, разговорная речь русского крестьянства, речевой нигилизм социально деклассированных элементов общества и языковые проявления других слоев общества. Речевая культура как явление достаточно сложное и многоаспектное, неразрывно связанное с жизнью общества, отразило весь спектр противоречий, которыми была насыщена русская общественно-политическая и культурная жизнь в России накануне революции. Не ставя перед собой цели анализировать подробно социально-речевую характеристику общества, подчеркнем, что речевым идеалом сегодня можно назвать речевую 31 деятельность лучших представителей дореволюционной интеллигенции, писателей и поэтов. В качестве речевого образца могут быть использованы не только произведения русской классики, но и речь некоторых современных деятелей литературы и искусства, не потерявших связи с культурной традицией. При этом нельзя забывать, что ни дореволюционная практика речевой культуры общества, ни культурное строительство при советской власти не решили проблему воспитания личности, владеющей словом и способной к самодетерминации в русской культуре. Художественные тексты русской культуры в этом аспекте могут быть рассматриваемы в качестве культурно этической парадигмы, воплотившейся в слове. Прочтение, понимание и интерпретацию текстов высокого художественного уровня можно рассматривать как потенциальное развитие духовной личности. Умение читать в аспекте развития речевой культуры представляется как умение вести внутренний диалог с автором, с персонажем, с другой личностью по поводу прочитанного; или вступать в диалог с другим текстом по поводу прочитанного, уметь видеть межтекстовые связи, которыми пропитана вся классическая русская литература. Речевой вкус зарождается в детстве, прививается в семье и школе, отшлифовывается на протяжении сознательной жизни индивида в юношеские и взрослые годы. Невозможно прекратить развитие речевого вкуса человека, читающего, размышляющего, осознающего себя в пространстве культуры. Если же процесс этот не начинался с детства или вяло протекал в школьные годы и совсем приостановился к моменту выбора профессии, то у индивида может создаться обманчивое ощущение своей "культурно-речевой" образованности. И тогда никакие лингвистические правила не в состоянии повернуть еще молодого, но уже начинающего терять свой духовный облик человека лицом к речевой культуре. Никакие научные определения, передающие достижения самого современного филологического знания не способны повлиять на сознание так, как это способен сделать текст 32 |