Проверяемый текст
Ищенко, Елена Николаевна; Современная эпистемология в контексте гуманитарного познания (Диссертация 2005)
[стр. 43]

I 43 отказывается от какой бы то ни было иерархизации в ее классическом понимании.
Как в связи с этим отмечает Р.
Рорти, «искушение искать критерии является разновидностью более общего искушения мыслить мир или человеческую самость такими, как если,бы они обладали внутренней природой, сущностью...
Пока мы считаем, что есть некоторые отношения вроде «соответствие миру» или «выражение*подлинной природы самости», которыми могут обладать или не обладать словари-как-целостности, мы будем продолжать традиционный* философский поиск критерия, которыйподсказал бы нам, какие же словари обладают этим желательным свойством:
Основная часть реальности безразлична к нашим >описаниям, и человеческая, самость создается не столько адекватностью или, неадекватностью своей выраженностисловаре, сколько через использование словаря...» .
Таким, образом,
не существуют и в принципе не могут существовать* реальности она неотделима от ментальных и межкоммуникационных процессов, реальность есть, скорее, следствие многообразной человеческой деятельности, нежели изначальная* данность.
Более того,
в постмодернистском дискурсе классические представления о реальности связываются с процессом неизбежной редукции «воли к истине» к «воле к власти».
«Нас все время призывают подчиниться, взвалить на себя
какой-нибудь груз, пишет Ж.
Делез, признавать лишь реактивные формы жизни и обвинительные формы мысли.
А когда уже совсем невмоготу, когда нет больше сил взваливать на себя высшие ценности, нам предлагают принять реальность «такой; какова она есть», хотя эта Реальность Как.Она
Есть это лишь то, что сотворили с Реальностью высшие ценности!».2 Взаимоотношение философского спора по вопросам реальности в XX веке, конечно, тема отдельного исследования.
Однако выявление смысловых Рорти Р.
Случайность, ирония и солидарность.

М., 1996.
С.
26-27.
2Делез Ж.
Ницше.
СПб., 1997.
С.
32-33.
[стр. 152]

эпистемологической и онтологической проблемой изолированного индивида 212 в произвольном и фрагментированном мире» .
В дискурсивных практиках всякий раз происходит созидание реальности, которая не только не предполагает существования каких бы то ни было общезначимых критериев истинности (или, как минимум, соответствия / корреспонденции), но и отказывается от какой бы то ни было иерархизации в ее классическом понимании (например, в терминах оппозиции подлинность /кажимость, должное/сущее, сверхценное /наличное и т.п.).
Так, в связи с этим Р.
Рорти отмечает, что «искушение искать критерии является разновидностью более общего искушения мыслить мир или человеческую самость такими, как если бы они обладали внутренней природой, сущностью...
Пока мы считаем, что есть некоторые отношения вроде «соответствие миру» или «выражение подлинной природы самости», которыми могут обладать или не обладать словари-как-целостности, мы будем продолжать традиционный философский поиск критерия, который подсказал бы нам, какие же словари обладают этим желательным свойством.

<...> основная часть реальности безразлична к нашим описаниям, и <...> человеческая самость создается не столько адекватностью или неадекватностью своей выраженности в словаре, сколько через использование словаря.
Таким образом,
в постомодернистском дискурсе не существует и в принципе не может существовать адекватных средств для теоретического осмысления реальности, поскольку таковая неотделима от ментальных и межкоммуникационных процессов, реальность есть скорее следствие многообразной человеческой деятельности, нежели изначальная данность.
Более того,
фундаменталистские классические представления о реальности связываются с процессом неизбежной трансформации «воли к истине» в «волю к власти».
«Нас все время призывают подчиниться, взвалить на себя
212там же, с.
217.
213 Рорти Р.
Случайность, ирония и солидарность /
Р.
Рорти.
М.
: Русское феноменологическое общество, 1996.
С.
26-27.


[стр.,153]

какой-нибудь груз, пишет Делез, признавать лишь реактивные формы жизни и обвинительные формы мысли.
А когда уже совсем невмоготу, когда нет больше сил взваливать на себя высшие ценности, нам предлагают принять реальность «такой, какова она есть» хотя эта Реальность Как Она
Есть это лишь то, что сотворили с Реальностью высшие ценности!» .
В
контексте нашего исследования хотелось бы остановится на вопросе взаимоотношении философского и гуманитарного дискурсов в XX веке.
Разумеется, эта проблема сама по себе может стать предметом специального исследования.
Однако выявление смысловых оснований «проекции» проблемы реальности на сферу философии и гуманитарных наук, анализ возникновения и развития новых концептуальных подходов и программ исследования различных ее аспектов позволяет выделить некоторые наиболее значимые тенденции в направлении их взаимодействия.
С одной стороны, происходит «считывание» философских идей в рамках гуманитарного дискурса, реализация интеграции и синтеза элементов различных философских концепций и подходов (порой, весьма сложно сопрягаемых в рамках собственного философского пространства), а, с другой стороны, миграция гуманитарных идей в сферу философских изысканий.
В рамках этого двустороннего процесса можно выделить несколько направлений.
Так, одним из направлений взаимодействия является «прямая проекция» эпистемологических идей на сферу научных исследований в качестве их базовых пред-посылок.
И это вполне объяснимо, поскольку классическая эпистемология со времен Бэкона и Декарта была ориентирована на то, что ее выводы будут иметь значимые теоретикопознавательные «приложения», а сама она является не просто «знанием ради знания», но в той же степени предполагает себя в качестве фундамента научных исследований, что является одним из проявлений присущего ей нормативизма.
Однако современные версии эпистемологии в качестве такой 214Делез Ж.
Ницше / Ж.
Делез.
СПБ: Axioma, 1997.
С.
32-33.

[Back]