Проверяемый текст
Традиционная и современная технология: (филос.-методол. анализ). – М., 1998.
[стр. 60]

60 то, несомненно, должны измениться представления о существовании и истине.
Здесь можно вспомнить рассуждения М.
Мамардашвили:
«Ведь каковы бы ни были деления на различные области жизни и мысли, все они корнем своим уходят в индивида и где-то, на каком-то уровне его сознания, все совмещено, живя, мы одновременно живем нашей головой' и телом и в философии, и в литературе, в поэзии, в живописи, в практической жизни...
живя, мы занимаемся литературой, даже не зная об этом, и, занимаясь ею, может быть, живем как-то иначе...
мы неизбежно поймем, что значит эта таинственность и мистицизм, свойственный всем нашим духовным состояниям в той мере, в которой мы берем их как жизненные или экзистенциальные, как синкретически объединяющие в себе то, что со стороны, когда мы начинаем размышлять, кажется растасканным в разные специальности...
Роман, или текст, или произведение есть машина изменения самого себя» .

Анализ высказывания А показывает, что «виртуальные реальности» были вызваны к жизни не только практическими потребностями: в сфере обучения, коммуникации, методологии решения новых задач и другими, но и новыми возможностями, которые открываются в сфере досуга и культуры.
«Виртуальная реальность» обещает новые миры и переживания; снова становятся актуальными идеи «путешествий», но уже не географических, а в иных реальностях виртуальных.
Однако виртуальное путешествие небезобидно для личности, оно может влиять на нее и существенно.
По сути, «виртуальные реальности» вовлекают человека в новые формы существования, в определенной мере могут формировать его.
Могут они породить и новые формы социального контроля.

Кроме того, сами виртуальные пользователи могут употреблять виртуальное снаряжение для экспериментирования над своей психикой, например, чтобы
получать удовольствие от необычных состояний сознания или же, следуя за психоанализом, с целью исследования своих конфликтов в прошлом.
Может показаться, что сегодня подобные задачи, правда менее эффективно, решаются
1Мамардашвили М.
Лекции о Прусте.
М., 1995.
С.
304.
[стр. 104]

для современного человека, чем обычная жизнь, даже более значимы, то, несомненно, должны измениться представления о существовании и истине.
Здесь можно вспомнить рассуждения Мираба Мамардашвили.

«Это только в учебниках или книгах, нас описывающих, — пишет он, — мы разделены по разным департаментам: в одном мы занимаемся искусством, в другом — вовлечены в социальные процессы, а на самом деле в глубине всего этого действуют одни законы» [3, с.
424].
«Ведь каковы бы ни были деления на различные области жизни и мысли, все они корнем своим уходят в индивида и где-то, на каком-то уровне его сознания, все совмещено, — живя, мы одновременно живем нашей головой и телом и в философии, и в литературе, в поэзии, в живописи, в практической жизни...
живя, мы занимаемся литературой, даже не зная об этом, и, занимаясь ею, может быть, живем как-то иначе...
мы неизбежно поймем, что значит эта таинственность и мистицизм, свойственный всем нашим духовным состояниям в той мере, в которой мы берем их как жизненные или экзистенциальные, как синкретически объединяющие в себе то, что со стороны, когда мы начинаем размышлять, кажется растасканным в разные специальности...
Роман, или текст, или произведение есть машина изменения самого себя»
[3, с.
301-302, 354].
Анализ показывает, что виртуальные реальности были вызваны к жизни не только практическими потребностями: в сфере обучения, коммуникации, методологии решения новых задач и другими
(см.
[8]), но и новыми возможностями, которые открываются в сфере досуга и культуры.
Виртуальные реальности обещают новые миры и переживания; снова становятся актуальными идеи «путешествий», но уже не географических, а в иных реальностях — виртуальных.
Однако виртуальное путешествие небезобидно для личности, оно может влиять на нее и существенно.
По сути виртуальные реальности вовлекают человека в новые формы существования, в определенной мере могут формировать его.
Могут они породить и новые формы социального контроля.

Нельзя отрицать, что при желании виртуальные имитационные реальности можно использовать, в частности, и в целях манипулирования сознанием виртуального пользователя.
Так политик может предъявлять виртуальному свидетелю нужного кандидата в президенты, психолог с антигуманистическими ориентациями (существуют и такие, хотя, естественно, они сами оценивают свою деятельность по-другому) погружать виртуального пользователя в состояния, фрустрирующие его психику, эзотерики могут предъявлять своим адептам подлинный мир и т.п.
Кроме того, сами виртуальные пользователи могут употреблять виртуальное снаряжение для экспериментирования над своей психикой, например, чтобы
ловить кайф от необычных состояний сознания или же, следуя за психоанализом, с целью исследования своих конфликтов в прошлом.
Может показаться, что сегодня подобные задачи, правда менее эффективно, решаются
без всяких виртуальных реальностей: например, с помощью средств массовой информации и специальных психотехник (психотренинги, прием ЛСД, голотропное дыхание по Гроффу и т.д.).
Но что такое сознание читателя (слушателя) СМИ или клиента Гроффа, как не измененные символическими реальностями формы сознания? С точки зрения практического воздействия виртуальные реальности имеют то преимущество, что позволяют сделать воздействие индивидуальным, буквально родственным сознанию отдельной личности.
И в плане властных отношений технологии виртуальных реальностей открывают новые возможности.
Во-первых, они позволяют заменить прямой социальный контроль и воздействие опосредованными.
Вместо прямых требований и ограничений виртуальные реальности приглашают нас в интересные миры и путешествия, вместо грубого или более или менее мягкого подавления — свободное в личном плане вовлечение.
Во-вторых, властные отношения здесь облекаются в сверхсовременную форму: техническую, психотехническую, отчасти мистическую;

[Back]