|
32 виняемых еще на досудебной стадии в присутствии защитника заявить о уже примененных незаконных методах расследования или просто изменить показания, не приходится, так как защитник не может гарантировать неприкосновенность личности своего подзащитного».1 Как справедливо подчеркивает В.М. Быков, «вызывает возражения попытка законодателя указать суду, как надо оценивать показания подозреваемого и обвиняемого. Когда нам говорят, что доказательства должны быть оценены определенным образом, то это представляет собой отход от свободной оценки доказательств, сутью которой является оценка доказательств судей, присяжными заседателями, прокурором, следователем и дознавателем по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (ч. 1 ст. 17 УПК)».2 «По существу, говорит В.М. Быков, это «возврат к теории формальных доказательств, в соответствии с которой законодатель заранее определяет значение тех или иных доказательств и указывает, как их нужно оценивать. При этом доказательства не оцениваются по тому, насколько верно они отражают реальные события и факты, а суду предлагается принять во внимание только два формальных момента присутствовал ли при допросе подозреваемого или обвиняемого защитник и отказался ли затем допрошенный в суде подсудимый от своих показаний, данных на предварительном следствии».3 Действительно, на основании анализа ч.2 ст.75 УПК РФ вытекает, что допустимость показаний подозреваемого, обвиняемого поставлена в прямую зависимость от того, присутствовал ли при их получении защитник. Стоит подсудимому отказаться от своих показаний, данных в ходе досудебного про1 Куссмауль Р. Дискриминационная норма нового УПК // Российская юстиция. 2002. № 9. С.32. 2 Быков В. Подозреваемый как участник уголовного судопроизводства со стороны защиты И Российская юстиция. 2003. № 3. С.44. 3 Быков В.М. Указ. соч. |
В юридической периодике высказаны и другие мнения. Так, А. Бойков считает, что норма, закрепленная в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК, является «крайним (запредельным) выражением заботы о комфорте подозреваемого и обвиняемого, попирающим здравый смысл и превосходящим конституционную идею о недопустимости доказательств, полученных с нарушением закона»157. Эту же новеллу УПК Р. Куссмауль критикует совершенно с противоположной стороны: он полагает, что рассматриваемая норма является дискриминационной, так как ограничивает право на защиту тех обвиняемых, которые имеют защитника, по сравнению с теми, кто защищается самостоятельно. Она подталкивает подозреваемых и обвиняемых отказываться от защитника, чтобы сохранить возможность для отказа в суде от своих показаний (даже правдивых). Далее автор отмечает: очевидно, законодатель исходил из того, что подозреваемые и обвиняемые в присутствии защитника говорят правду, только правду и ничего, кроме правды, что до прихода или после ухода защитника их не избивают и не шантажируют. Законодатель, забыв, что адвокат защитник, а не понятой, рассматривает присутствие защитника как свидетельство законности следственного действия. Формально такие следственные действия и выглядят законными, но на правдивость показаний это не влияет. Надеяться на то, что эта норма вынудит подозреваемых и обвиняемых еще на досудебной стадии в присутствии защитника заявить о уже примененных незаконных методах расследования или просто изменить показания, не приходится, так как защитник не может гарантировать неприкосновенность личности своего подзащитного138. Представляется, что следует согласиться с А.Д. Бойковым в том, что норма п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК представляет подозреваемому и обвиняемому излишние привилегии в средствах защиты от подозрения и обвинения и в этом смысле нарушает равноправие • сторон в уголовном судопроизводстве как необходимого элемента состязательного процесса. Но дело не только в этом. Как справедливо подчеркивает профессор В.М. Быков, «вызывает возражения попытка законодателя указать суду, как надо оценивать показания подозреваемого и обвиняемого. Когда нам говорят, что доказательства должны быть оценены определенным образом, то это представляет собой отход от свободной 157 Бойков А. Новый УПК России и проблемы борьбы с преступностью // Уголовное право, 2002. № 3. С. 65. 158 См.: Куссмауль Р. Дискриминационная норма нового УПК И Российская юстиция, 2002. № 9. С. 32. 82 оценки доказательств, сутью которой является оценка доказательств судей, присяжными заседателями, прокурором, следователем и дознавателем по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (ч. 1 ст. 17 УПК)»Ь9. По существу, отмечает автор, это возврат к теории формальных доказательств, в соответствии с которой законодатель заранее определяет значение тех или иных доказательств и указывает, как их нужно оценивать. При этом доказательства не оцениваются по тому, насколько верно они отражают реальные события и факты, а суду предлагается принять во внимание только два формальных момента — присутствовал ли при допросе подозреваемого или обвиняемого защитник и отказался ли затем допрошенный в суде подсудимый от своих показаний, данных на предварительном следствии’60. Действительно, из рассматриваемого положения закона следует, что допустимость показаний подозреваемого, обвиняемого поставлена в прямую зависимость от того, присутствовал ли при их получении защитник. Стоит подсудимому отказаться от своих показаний, данных в процессе досудебного производства в отсутствие адвоката, как они автоматически должны признаваться недопустимыми. На практике часто возникает вопрос, как быть, если подозреваемый или обвиняемый заявляют отказ от участия защитника в деле, когда это участие не обязательно. У следователя возникает необходимость обеспечить присутствие защитника на допросе и при проведении других следственных действий, даже тогда, когда подозреваемый или обвиняемый категорически против этого. В противном случае следователь рискует потерять эти показания, как доказательство в суде. Поэтому, чтобы преодолеть негативные последствия положений ч. 1 и п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК, следователю просто не остается ничего иного, как обеспечить присутствие защитника при производстве следственных действий с подозреваемым или обвиняемым вопреки воле и желанию допрашиваемого. Именно по такому пути и идет в последнее время практика, на каждый допрос подозреваемого, хочет он того или нет, вызывается защитник, который и подтверждает своей подписью присутствие на допросе161. Быков В. Подозреваемый как участник уголовного судопроизводства со стороны защиты / Российская юстиция, 2003.-№ 3.-С. 44. 160 См.: Там же. 161 Из опрошенных нами 96 работников следственного аппарата, 81 % респондентов пояснили, что вынуждены поступать таким образом. 83 |