|
103 охранительный правовой комплекс, то есть, были социальным и правовым средством, обеспечивавшим правомерное поведение мусульман, являлись звеном правовой системы России. Адат и шариат, как уникальный социальный феномен (нормативные институционные образования регуляторы), были легализованы для того, чтобы создать оптимальные возможности для целенаправленного и устойчивого функционирования общественной системы. Эффективность и социальная ценность адатского и мусульманского права зависела от того, насколько оно согласуется с требованиями и особенностями российской социально политической системы. В Российской империи адат и шариат были правом подданных, в Советском государстве легитимация этих феноменов была обусловлена положениями идеологического свойства «волей народа», «интересами трудящихся мусульман». Осмысление адатского и мусульманского права, основанное на видении их интеллектуальной и социальной значимости в недавнем прошлом, представляется особо существенной для понимания новейшей логики адата и шариата. Л.Р. Сюкияйнен отмечает «существенную слабость» современных подходов к определению соотношения шариата с действующим законодательством. Она заключается в том, что не осмысливается разница между двумя принципиально непохожими понятиями «следованием шариату» мусульман (подчинением своего поведения его предписаниям) и «претворением шариата», которое трактуется как включение положений шариата в государственную правовую систему125. Шариат и позитивное право — это разные системы социальнонормативного регулирования. В мусульманском праве, по мнению Р. Давида, нет регламентации некоторых институтов, которые сегодня необходимы126. Вместе с тем, «следование шариату» в сфере религиозных и мирских (светских) 125 Сюкияйнен Л.Р. Найдется ли место шариату в российской правовой системе? / Ислам на постсоветском пространстве: взгляд изнутри. М., 2001. С. 33. 126 Давид Р., Шоффрс-Спинози К. основные правовые системы современности. М., 1999. С. 317. |
147 организаций, а также законодательных инициатив в этой сфере152 153. Осмысление адатского и мусульманского права, основанное на видении их интеллектуальной и социальной значимости в недавнем прошлом, представляется особо существенной для понимания новейшей логики адата и шариата. Л.Р. Сюкияйнен отмечает «существенную слабость» современных подходов к определению соотношения шариата с действующим законодательством. Она заключается в том, что не осмысливается разница между двумя принципиально непохожими понятиями «следованием шариату» мусульман (подчинением своего поведения его предписаниям) и «претворением шариата», которое трактуется как м 153 включение положении шариата в государственную правовую систему . Шариат и позитивное право — это разные системы социальнонормативного регулирования. В мусульманском праве, по мнению Р. Давида, нет регламентации некоторых институтов, которые сегодня необходимы154. Вместе с тем, «следование шариату» в сфере религиозных и мирских (светских) отношений не пересекается с позитивным правом и остается «вне его прямого действия»155, в этой области шариат и закон разделены. Проблема «столкновения» шариата и позитивного права возникает в области взаимоотношений, которые могут быть урегулированы ими параллельно и синхронно. Урегулирование отношений, по сути, на основе шариата, не выходящего за правовые рамки, в русле диспозитивного предписания закона с позиций действующего права является примером реализации его норм. С позиций шариата это может осмысливаться как «следование» его положениям. С точки зрения позитивного права можно 152 Сюкияйнен Л.Р. Найдется ли место шариату в российской правовой системе? / Ислам на постсоветском пространстве: взгляд изнутри. М., 2001. С 28-29. 153 Сюкияйнен Л.Р. Найдется ли место шариату в российской правовой системе? / Ислам на постсоветском пространстве: взгляд изнутри. М., 2001. С. 33. 154 Давид Р., Шоффре-Спинози К. основные правовые системы современности. М., 1999. С. 317. 155 Сюкияйнен Л.Р. Указ. раб. С. 36. |