|
105 шариатской юридической формы, их способность обеспечить определенность отношений. В современном процессе динамики российской правовой системы важно не просто констатировать существование на Северном Кавказе неофициальной модели шариатского правового регулирования. В этой проблеме проступает самое основательное в адате и шариате их историческая преемственность в этническом мусульманском социуме. Сложные построения в современном праве, его политизированность, «отход от культурной сущности правовой системы», «утрата им черт этнической, религиозной и моральной 129 определенности» ведут к негативным последствиям. Как отмечают Г.В. Мальцев и Д.Ю. Шапсугов, «платой за это является обезличивание правовых систем в национальном, религиозном, нравственном отношениях: потеря многих сущностных и глубоких качеств, которые право всегда получало от общества и его структур и которые в комплексе составляют его этнокультурное своеобразие, сплав исторически глубоко укоренившихся традиций»129 130. Адат и шариат на Северном Кавказе являются постоянным фактором правового развития общества, «неотъемлемым компонентом жизни соответствующего народа и включенных в него сообществ»131. В этом плане юридические структуры, выражающие субъективные права мусульман, остаются значимыми, нередко доминирующими в жизни общества. Данная проблема влечет за собой другой, особенно важный вопрос: возможно ли в отношении адатских и шариатских процедур говорить об альтернативном праве и правосудии, отличным от публичного правосудия? Неформальное использование и соблюдение шариата в северокавказских мусульманских сообществах является не только прямым выражением расширяющегося «разрыва» между современным правом и этноправовой культурой. Этот процесс можно осмыслить также и как расширяющуюся 129 Мальцев Г.В., Шапсугов Д.Ю. Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999. С.З. 130 Там же. С.4. 151 Там же. С. 5. |
148 говорить о «правовом шариате», т.е. о его нормах, допускаемых законом. Этот шариатский взгляд на действующее позитивное право, по мнению Л.Р. Сюкияйнена, очень важен при определении той роли, которую мусульманско-правовая культура может сыграть в России в целом156. Опыт развития государственности и правовых систем России показал, что шариат и адат действуют в качестве санкционированного права только в пределах, отводимых им официальным законодательством и публичным порядком. Проблема формального признания норм мусульманского и адатского права на современном Северном Кавказе вытекает, как в XIX и XX вв., из поиска рационалистической конструкции взаимоотношения между позитивным правом, шариатом и адатом. Функциональный характер взаимосвязи адатского, мусульманского права и отечественного государства в XIX начале XX вв., описанный выше, выражается в том, что адат и шариат предстают не как отдельные фрагменты правовой действительности, а в «сплаве» с российской правовой системой. В такого рода блоке как раз и обнаруживается особая, во многом уникальная логика, в которой адат, шариат и позитивное право находятся в таких соотношениях, которые призваны закономерно «превращать» право мусульман в реальность, причем в такую, в которой реализуется достоинства адатской и шариатской юридической формы, их способность обеспечить определенность отношений. В современном процессе динамики российской правовой системы важно не просто констатировать существование на Северном Кавказе неофициальной модели шариатского правового регулирования. В этой проблеме проступает самое основательное в адате и шариате их историческая преемственность в этническом мусульманском социуме. Сложные построения в современном праве, его политизированность, «отход от культурной сущности правовой системы», «утрата им черт этнической, 154 154 Сюкияйнен Л.Р. Указ. раб. С. 38. 149 ~ ~ 157 религиозной и моральной определенности» ведут к негативным последствиям. Как отмечают Г.В. Мальцев и Д.Ю. Шапсугов, «платой за это является обезличивание правовых систем в национальном, религиозном, нравственном отношениях: потеря многих сущностных и глубоких качеств, которые право всегда получало от общества и его структур и которые в комплексе составляют его этнокультурное своеобразие, сплав исторически глубоко укоренившихся традиций»158. Адат и шариат на Северном Кавказе являются постоянным фактором правового развития общества, «неотъемлемым компонентом жизни соответствующего народа и включенных в него сообществ»159. В этом плане юридические структуры, выражающие субъективные права мусульман, остаются значимыми, нередко доминирующими в жизни общества. Данная проблема влечет за собой другой, особенно важный вопрос: возможно ли в отношении адатских и шариатских процедур говорить об альтернативном праве и правосудии, отличным от публичного правосудия? Неформальное использование и соблюдение шариата в северокавказских мусульманских сообществах является не только прямым выражением расширяющегося «разрыва» между современным правом и этноправовой культурой. Этот процесс можно осмыслить также и как расширяющуюся социальную свободу, характерную для либеральных цивилизаций, как воплощающиеся в правовую действительность на новой стадии отечественной истории преемственные правовые начала. С юридической стороны адат и шариат, не обладая в настоящее время институционной значимостью, имеют неформальный, «недозволительный» характер правового регулирования, властные структуры в настоящее время, по устоявшемуся мнению, «не в состоянии посмотреть на шариат с 137 Мальцев Г.В., Шапсугов Д Ю. Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999. С.З. 138Там же. С.4. 139Там же. С. 5. |