30 пейзаж, в котором возводились теоретические концепции рассматриваемой проблемы. Авторитет кавказского адата основан на почитании тех, кто создавал эти юридические правила, предков-мудрецов давних времен, которым было дано видение общественного порядка. Авторитет того или иного адата, излагающего этот порядок, окончательно, хотя и не неизменно, установлен народной традицией. В адатском правосудии судебные решения обусловливаются обстоятельствами, адат при этом лишь общий руководящий путеводитель, и, естественно, что судьи отходили от него, если этого требовали разумные причины, и при условии, что не затрагивали основополагающий принцип адата. Судебное решение, эмпирическое по природе, не могло рассматриваться как прецедент; его авторитет был ограничен конкретно рассмотренным делом. Не случайно судьи обязывались присягой на Коране «разбирать и решать дела, возникающие между жителями их общества, каждое в своем сословии, по совести и крайнему своему разумению». «Общим названием народных обычаев у всех кавказских горцев служит адат ... Общим родовым понятием адата нужно считать обычай, живущий в Л Л народном предании» , полагал Ф.И. Леонтович. В другом случае, ссылаясь на «Собрание кабардинских древних обрядов», он понимал под адатами «древние обычаи, которыми управляются все народные дела». В подготовленном в 1849г. государственной администрацией на Северном Кавказе сборнике адатов черноморских и кубанских черкесов адатом называется «совокупность обычаев каждого народа, служащая ему правилом для семейной или общественной жизни»29 30. В сборнике адатов владикавказских горцев он выступает как суд, рассматривающий «все дела, происходящие от несогласия между членами общества ... и определяющий наказание за всякого рода преступление». В других аналогичных сборниках адат определялся как «суд по некоторым 29 Леонтович Ф.И. Указ. раб. С. 4-5. 50 Леонтович Ф.И. Указ. раб. С. 161. |
100 Наконец, сосуществование адата и шариата на Северном Кавказе с правом России рассматривалось как беспорядок и бесправие по сравнению с российской унитаристской идеологией. Ф.И. Леонтович неоднократно подчеркивал мысль о партикуляризме кавказских адатов, о том, что нигде так не развился партикуляризм обычного права, как у кавказских горцев. Такое положение было, по его мнению, «вполне естественным результатом той бытовой обособленности ... не только между отдельными кавказскими племенами, часто принадлежащими к различным человеческим расам, но и между ... родами и общинами одного и того же племени ... Рядом с общими адатами целого племени или общества существуют также «частные» адаты отдельных местностей, имеющие свои местные особенности в отдельных обществах, аулах и родах»89. Таковым представляется, на взгляд автора, исторический и правовой пейзаж, в котором возводились теоретические концепции рассматриваемой проблемы. Авторитет кавказского адата основан на почитании тех, кто создавал эти юридические правила, предков-мудрецов давних времен, которым было дано видение общественного порядка. Авторитет того или иного адата, излагающего этот порядок, окончательно, хотя и не неизменно, установлен народной традицией. В адатском правосудии судебные решения обусловливаются обстоятельствами, адат при этом лишь общий руководящий путеводитель, и, естественно, что судьи отходили от него, если этого требовали разумные причины и при условии, что не затрагивали основополагающий принцип адата. Судебное решение, эмпирическое на природе, не могло рассматриваться как прецедент; его авторитет был ограничен конкретно рассмотренным делом. Не случайно судьи обязывались присягой на Коране «разбирать и решать дела, возникающие между жителями их общества, каждое в своем сословии, по совести и крайнему 19 Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Одесса, 1882. С. 24-25. своему разумению». «Общим названием народных обычаев у всех кавказских горцев служит адат ... Общим родовым понятием адата нужно считать обычай, живущий в народном предании»90, полагал Ф.И. Леонтович. В другом случае, ссылаясь на «Собрание кабардинских древних обрядов», он понимал под адатами «древние обычаи, которыми управляются все народные дела». В подготовленном в 1849 г. государственной администрацией на Северном Кавказе сборнике адатов черноморских и кубанских черкесов адатом называется «совокупность обычаев каждого народа, служащая ему правилом для семейной или общественной жизни»91. В сборнике адатов владикавказских горцев (ингушей, чеченцев) он выступает как суд, рассматривающий «все дела, происходящие от несогласия между членами общества ... и определяющий наказание за всякого рода преступление». В других аналогичных сборниках адат определялся как «суд по некоторым правилам или законам, установленным обычаем и освященным давностью», «адат есть суд посреднический». Ф.И. Леонтович видел в адате еще одну особенность. Он уверенно рассуждал о том, что «в праве мусульманских народов адат противопоставляется не только шариату ... но и общему государственному, как закон местный, имеющий обязательное действие лишь в данной местности, по внутренним делам данной общины или народа. Таково именно значение у восточных мусульман адата»92. Значение закона, по его мнению, приобретал адат в особенности там, где вместе с ранним упрочением ислама началась запись адатов, составление из обычаев, живших в народном предании, письменных сборников: адаты, раз записанные в сборник, при дальнейшем применении их в судебной практике, превращались в «строго обязательные законы». Так именно было в 90 Леонтович Ф.И. Указ. раб. С. 4-5. 91 Леонтович Ф.И. Указ. раб. С. 161. 92 Леонтович Ф.И. Указ. раб. С. б.э 101 |