|
76 продолжается утверждение монотеистической религии. В разных частях Северного Кавказа влияние ислама и шариата различно. Оно больше на востоке (Ингушетия, Дагестан, Чечня) и меньше на западе (Адыгея, КабардиноБалкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия). Однако, среди большинства ее народов идея «исламской государственности» не нашла признания. Более того, в качестве альтернативы идее исламской общности выдвигается возможность реализации национальных ценностей. Несмотря на обилие программ, касающихся разрешения общей кризисной ситуации на Северном Кавказе, четкой реалистичной правовой стратегии в регионе нет. Нарастающие вследствие этого негативные последствия весьма очевидны в сфере обычных процессов жизнедеятельности. В такой обстановке сама жизнь выдвигает необходимость поддержания такого правопорядка, в котором этноюридические традиции призваны действовать сообразно современным правовым ценностям. Современное осмысление динамики мусульманско-правовой культуры важно для понимания преемственности ситуации на Северном Кавказе по отношению к прошлым эпохам, того, насколько эволюция правосознания и правового поведения северокавказских мусульман отражает попытки реставрации шариата и формирования исламского радикализма и экстремизма. Напомним, что на Северном Кавказе шариат никогда не был единственным регулятором общественных отношений. Влияние на них адатского права не меньше, и даже больше. Шариат не более чем один из факторов регламентации отношений между людьми. Ингуши, кабардинцы, осетины, народы Дагестана и Карачаево-Черкесии, как правило, не рассматривают свою внешнюю, выходящую за пределы сообщества активность сквозь призму шариата. Па Северном Кавказе естественным путем не могло возникнуть никаких идущих от ислама устойчивых и радикальных концепций о фундаменталистском переустройстве общества и построении исламского |
122 сорта». Но если оценивать потенциал России в альтернативном, социокультурном измерении, первостепенном в свете восточного духовнорелигиозного и исторического опыта, то наши оценки перспектив России будут выглядеть иначе»121. Существует устойчивое мнение о том, что для этнического мусульманского социума Северного Кавказа собственно этноюридические традиции, в том числе шариат, были и поныне остаются более значимыми, чем формальное позитивное право. В современной России, на Северном Кавказе в частности, декларируемые либеральные правовые формы и принципы остаются неустойчивыми. На этом фоне в конце XX в. возросла общественная значимость ислама, а шариат постепенно начинает обретать прямое юридическое значение и действие. Это в полномасштабном виде проявилось в Чеченской республике, в отдельных районах Республики Ингушетия. У северокавказских народов в весьма специфических условиях продолжается утверждение монотеистической религии. В разных частях Северного Кавказа влияние ислама и шариата различно. Оно больше на востоке (Ингушетия, Дагестан, Чечня) и меньше на западе (Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия). Однако, среди большинства ее народов идея «исламской государственности» не нашла признания. Более того, в качестве альтернативы идее исламской общности выдвигается возможность реализации национальных ценностей. Несмотря на обилие программ, касающихся разрешения общей кризисной ситуации на Северном Кавказе, четкой реалистичной правовой стратегии в регионе нет. Нарастающие вследствие этого негативные последствия весьма очевидны в сфере обычных процессов жизнедеятельности. В такой обстановке сама жизнь выдвигает необходимость поддержания такого правопорядка, в котором ш Профи. -М, 2000. №2. С. 15. 123 этноюридические традиции призваны действовать сообразно современным правовым ценностям. Современное осмысление динамики мусульманско-правовой культуры важно для понимания преемственности ситуации на Северном Кавказе по отношению к прошлым эпохам, того, насколько эволюция правосознания и правового поведения северокавказских мусульман отражает попытки реставрации шариата и формирования исламского радикализма и экстремизма. Напомним, что на Северном Кавказе шариат никогда не был единственным регулятором общественных отношений. Влияние на них адатского права не меньше, и даже больше. Шариат не более чем один из факторов регламентации отношений между людьми. Ингуши, кабардинцы, осетины, народы Дагестана и Карачаево-Черкесии, как правило, не рассматривают свою внешнюю, выходящую за пределы сообщества активность сквозь призму шариата. На Северном Кавказе естественным путем не могло возникнуть никаких идущих от ислама устойчивых и радикальных концепций о фундаменталистском переустройстве общества и построении исламского государства. Религиозной практике здесь не присуща традиция «высокого» богословского ислама, а юридическая традиция не привязана зримо к конкретной классической мусульманской правовой школе. На Северном Кавказе кораническая идея в новейшее время представлена двумя направлениями традиционным исламом и фикхом (доктринальным изложением мусульманских законов) шафиитского и ханафитского мазхабов, а также салафией. В Республике Ингушетия традиционная практика утвердилась в форме тарикатизма (мюридизма). Северокавказским мусульманам свойственна убежденность в преемственной ориентированности их на правильный классический ислам и шариат. В отношении практикующегося на Северном Кавказе ислама устоялось |