|
96 правосознанием, с правовой культурой северокавказских этносов. Это обстоятельство важно подчеркнуть потому, что правосознание явление относящееся к субъективной сфере жизни общества. С.С. Алексеев обоснованно подчеркивает известную однопорядковость правосознания и права: и то и другое выполняют нормативные функции, вместе входят в нечто единое в правовую систему страны116. Однако современное российское позитивное право, в отличие от правосознания вообще, и правосознания этнического мусульманского социума в частности, имеет признаки объективированного институционного образования. В теории права «правосознание» рассматривается как чисто субъективное явление, оно состоит из представлений людей о праве (действующем, относящемся к прошлым эпохам) и из субъективного отношения к самому феномену права. Под этим термином понимаются различные проявления духовной, интеллектуальной, социальнопсихологической жизни, связанные со сферой права117. Вместе с тем в юридической литературе С.С. Алексеевым и Е.А. Лукащевой высказываются мнения о том, что правосознание обладает известными чертами нормативности118. Но нормативность правосознания иная, чем нормативность права как институционного образования. Оно опирается лишь на осознание обязательности юридических норм, критерий правильности, социальной оправданности. Специфической является проблема соотношения правосознания мусульманина с господствующей правовой идеологией, последняя, как известно, вместе с позитивным правом и судебной юридической практикой формируют систему права страны119. Правосознание мусульманского сообщества, его главные элементы, 116 Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. М, 1999. С.264. 117 Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. М, 1999. С.265. 5,8 Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. М., 1999. С.266; Лукашева Е.А. Социалистическое правосознание и законность. М., 1973. С.95. 119 Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. М, 1999. С.266. |
юридического явления. Кавказский адат не просто свод, собрание юридических правил и норм, но процесс, в котором последние имеют смысл только в контексте процедур осуществления правосудия. Большая часть адата происходит от обычая, как формы передачи социальных норм от одного поколения к другому71. Чтобы осмыслить «кавказское право», адат как продукт цивилизации, необходимо иметь в виду, что он является дошедшим до современности социальным институтом, выполнявшим регулятивные функции и поддерживавшим порядок в обществе. В рамках правосознания северокавказских этносов это своеобразный «правовой порог», совокупность правил поведения, предписаний, социальных императивов. В адате сформулированы принципы конформного поведения и виды поведения, к которым оно нетерпимо. Как концепция обычное право, в том числе северокавказский адат, рассматриваются исследователями по-разному. В новейших разработках ряда видных ученых эта проблема, как представляется, получила свое объективное разрешение. С.С. Алексеев, рассматривая правовой обычай как достаточный критерий юридических прав и обязанностей, юридически дозволенного и недозволенного, определяет обычное право как исторически первую форму позитивного права72. С точки зрения Г.В. Мальцева, социальные отношения традиционного общества могут и должны быть предметом юридического анализа и сравнительно-правовых исследований. Это дает нам представление о традиционной обычно-правовой системе как историческом типе права73. Основное содержание адата это неписанная норма, в теоретикоправовом плане трактуемое как общеобязательное правило поведения. Такая 71 Мальцев Г.В. Очерк теории обычая и обычного права / Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999. С. 13. 72 Алексеев С.С Право. Опыт комплексного исследования. М., 1999.С.35. 73 Мальцев Г.В. Указ. раб. С.21. 90 143 жизни. Именно с этой стороны шариат и адат, оставаясь значимым правовым фактором, сосуществуют с ценностями и достижениями современного позитивного права, гуманитарными идеалами. В этом отношении логика шариата и адата должна рассматриваться в их неразрывной связи с правосознанием, с правовой культурой северокавказских этносов. Это обстоятельство важно подчеркнуть потому, что правосознание явление относящееся к субъективной сфере жизни общества. С.С. Алексеев обоснованно подчеркивает известную однопорядковость правосознания и права: и то и другое выполняют нормативные функции, вместе входят в 145 нечто единое в правовую систему страны . Однако современное российское позитивное право, в отличие от правосознания вообще, и правосознания этнического мусульманского социума в частности, имеет признаки объективированного институционного образования. В теории права «правосознание» рассматривается как чисто субъективное явление, оно состоит из представлений людей о праве (действующем, относящемся к прошлым эпохам) и из субъективного отношения к самому феномену права. Под этим термином понимаются различные проявления духовной, интеллектуальной, социальнопсихологической жизни, связанные со сферой права145 146. Вместе с тем в юридической литературе С.С. Алексеевым и Е.А. Лукашевой высказываются мнения о том, что правосознание обладает известными чертами нормативности147. Но нормативность правосознания иная, чем нормативность права как институционного образования. Оно опирается лишь на осознание обязательности юридических норм, критерий правильности, социальной оправданности. Специфической является проблема соотношения правосознания мусульманина с господствующей правовой идеологией, последняя, как 145Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. М, 1999. С.264. 146 Там же. С.265. 147 Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. М., 1999. С.266; Лукашева Е.А. Социалистическое правосознание и законность. М., 1973. С.95. 144 известно, вместе с позитивным правом и судебной юридической практикой формируют систему права страны148. Правосознание мусульманского сообщества, его главные элементы, опирающиеся на шариат, не совпадают с действующим законодательством, которое вызывает духовно-психологическое сопротивление со стороны мусульманских сообществ. В этом соотношении проявляются объективные социальные закономерности, вызванные коллизией между ориентацией мусульман на шариатские правовые ценности и содержанием формальной правовой идеологии. В данном процессе взаимодействия указанных элементов правовой действительности поведение ортодоксальных мусульман, чаще всего внешне, оценивается как «неправовое». Правосознание мусульман «материализуется» в использовании, соблюдении и исполнении соответствующих норм шариата, воплощается непосредственно в обращении к неформальной шариатской юстиции для разрешения конфликтов. Этот процесс протекает вне русла официальной правовой политики. Вместе с тем это является выражением сущности данной правовой традиции, остающейся важным ориентиром и сохраняющей регулятивное значение. Мусульманские и адатские правовые принципы, несмотря на свою трансформацию за два века, остаются собственной основой бытия этнического мусульманского социума, опорой независимой, высокозначимой, неформальной правосудной деятельности, способной обеспечить динамику и действенность традиционного права мусульманского сообщества. Кажущаяся нелогичной последовательность в исторической цепи взаимодействия адата и шариата с отечественным официальным правом и законодательством в Х1Х-ХХ вв., в действительности придает правоприменению, всей российской правовой системе социально ориентированный и социально определенный характер. м* Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. М, 1999. С.266. |