|
97 опирающиеся на шариат, не совпадают с действующим законодательством, которое вызывает духовно-психологическое сопротивление со стороны мусульманских сообществ. В этом соотношении проявляются объективные социальные закономерности, вызванные коллизией между ориентацией мусульман на шариатские правовые ценности и содержанием формальной правовой идеологии. В данном процессе взаимодействия указанных элементов правовой действительности поведение ортодоксальных мусульман, чаще всего внешне, оценивается как «неправовое». Правосознание мусульман «материализуется» в использовании, соблюдении и исполнении соответствующих норм шариата, воплощается непосредственно в обращении к неформальной шариатской юстиции для разрешения конфликтов. Этот процесс протекает вне русла официальной правовой политики. Вместе с тем это является выражением сущности данной правовой традиции, остающейся важным ориентиром и сохраняющей регулятивное значение. Мусульманские и адатские правовые принципы, несмотря на свою трансформацию за два века, остаются собственной основой бытия этнического мусульманского социума, опорой независимой, высокозначимой, неформальной правосудной деятельности, способной обеспечить динамику и действенность традиционного права мусульманского сообщества. Кажущаяся нелогичной последовательность в исторической цепи взаимодействия адата и шариата с отечественным официальным правом и законодательством в Х1Х-ХХ вв., в действительности придает правоприменению, всей российской правовой системе социально ориентированный и социально определенный характер. В сложном двухвековом процессе взаимодействия права России с адатским и мусульманским правом, когда в деятельности правоприменительных органов (прежде всего органов правосудия) на Северном Кавказе сформировался дуализм правовой системы, выработались факторы, которыми обусловлена объективная преемственность адата и шариата и в |
144 известно, вместе с позитивным правом и судебной юридической практикой формируют систему права страны148. Правосознание мусульманского сообщества, его главные элементы, опирающиеся на шариат, не совпадают с действующим законодательством, которое вызывает духовно-психологическое сопротивление со стороны мусульманских сообществ. В этом соотношении проявляются объективные социальные закономерности, вызванные коллизией между ориентацией мусульман на шариатские правовые ценности и содержанием формальной правовой идеологии. В данном процессе взаимодействия указанных элементов правовой действительности поведение ортодоксальных мусульман, чаще всего внешне, оценивается как «неправовое». Правосознание мусульман «материализуется» в использовании, соблюдении и исполнении соответствующих норм шариата, воплощается непосредственно в обращении к неформальной шариатской юстиции для разрешения конфликтов. Этот процесс протекает вне русла официальной правовой политики. Вместе с тем это является выражением сущности данной правовой традиции, остающейся важным ориентиром и сохраняющей регулятивное значение. Мусульманские и адатские правовые принципы, несмотря на свою трансформацию за два века, остаются собственной основой бытия этнического мусульманского социума, опорой независимой, высокозначимой, неформальной правосудной деятельности, способной обеспечить динамику и действенность традиционного права мусульманского сообщества. Кажущаяся нелогичной последовательность в исторической цепи взаимодействия адата и шариата с отечественным официальным правом и законодательством в Х1Х-ХХ вв., в действительности придает правоприменению, всей российской правовой системе социально ориентированный и социально определенный характер. м* Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. М, 1999. С.266. 145 В сложном двухвековом процессе взаимодействия права России с адатским и мусульманским правом, когда в деятельности правоприменительных органов (прежде всего органов правосудия) на Северном Кавказе сформировался дуализм правовой системы, выработались факторы, которыми обусловлена объективная преемственность адата и шариата и в современной отечественной правовой панораме. Присущая им регулятивная энергия выражается в активных формах воссоздания в мусульманских сообществах на Северном Кавказе неформальной шариатской юстиции и апелляции к мусульманским правовым принципам и ценностям. Это является одним из выражений социальной активности людей. Однако даже сдержанное признание того, что феномен шариата на период до полного становления новой отечественной правовой системы призван лишь отчасти совмещаться в северокавказских мусульманских сообществах с позитивным правом России, не является точной и верной оценкой. Проблема шариата из юридически значимого явления перешла в политическую плоскость и вследствие этого приобрела идеологическиправовой смысл. Вопрос о возможности включения в российскую правовую систему норм шариата или о допустимости их действия вне этой системы возник вследствие актуализации мусульманско-правовой культуры в России в целом149 и обусловлен фактором преемственности исламской интеллектуально-правовой традиции на Северном Кавказе в частности. До недавнего времени, как показал опыт советского права второй половины XX в., в науке и на практике демонстрировалось устойчиво отрицательное отношение к этому правовому наследию. Вместе с тем рост религиозного и национального самосознания северокавказских мусульман является фактором, лежащим в основе неформальной реализации мусульманским этническим социумом положений шариата, как М9Сюкияйнен Л.Р. Найдется ли место шариату в российской правовой системе? / Ислам на постсоветском пространстве: взгляд изнутри. М., 2001. С 27. |