|
98 современной отечественной правовой панораме. Присущая им регулятивная энергия выражается в активных формах воссоздания в мусульманских сообществах на Северном Кавказе неформальной шариатской юстиции и апелляции к мусульманским правовым принципам и ценностям. Это является одним из выражений социальной активности людей. Однако даже сдержанное признание того, что феномен шариата на период до полного становления новой отечественной правовой системы призван лишь отчасти совмещаться в северокавказских мусульманских сообществах с позитивным правом России, не является точной и верной оценкой. Проблема шариата из юридически значимого явления перешла в политическую плоскость и вследствие этого приобрела идеологически-иравовой смысл. Вопрос о возможности включения в российскую правовую систему норм шариата или о допустимости их действия вне этой системы возник вследствие актуализации мусульманско-правовой культуры в России в целом120 и обусловлен фактором преемственности исламской интеллектуально-правовой традиции на Северном Кавказе в частности. До недавнего времени, как показал опыт советского права второй половины XX в., в науке и на практике демонстрировалось устойчиво отрицательное отношение к этому правовому наследию. Вместе с тем рост религиозного и национального самосознания северокавказских мусульман является фактором, лежащим в основе неформальной реализации мусульманским этническим социумом положений шариата, как универсальной социально-нормативной системы. Она занимает высокое место в жизни мусульманских сообществ, которая построена на безусловном признании высшей значимости в жизненных делах традиционных правовых ценностей и идеалов. Эта проблема зримо существует в обществе и государстве, требует не только теоретического осмысления, но практического обозначения правового 120 Сюкияйнен Л.Р. Найдется ли место шариату в российской правовой системе? / Ислам на постсоветском пространстве: взгляд изнутри. М., 2001. С 27. > |
145 В сложном двухвековом процессе взаимодействия права России с адатским и мусульманским правом, когда в деятельности правоприменительных органов (прежде всего органов правосудия) на Северном Кавказе сформировался дуализм правовой системы, выработались факторы, которыми обусловлена объективная преемственность адата и шариата и в современной отечественной правовой панораме. Присущая им регулятивная энергия выражается в активных формах воссоздания в мусульманских сообществах на Северном Кавказе неформальной шариатской юстиции и апелляции к мусульманским правовым принципам и ценностям. Это является одним из выражений социальной активности людей. Однако даже сдержанное признание того, что феномен шариата на период до полного становления новой отечественной правовой системы призван лишь отчасти совмещаться в северокавказских мусульманских сообществах с позитивным правом России, не является точной и верной оценкой. Проблема шариата из юридически значимого явления перешла в политическую плоскость и вследствие этого приобрела идеологическиправовой смысл. Вопрос о возможности включения в российскую правовую систему норм шариата или о допустимости их действия вне этой системы возник вследствие актуализации мусульманско-правовой культуры в России в целом149 и обусловлен фактором преемственности исламской интеллектуально-правовой традиции на Северном Кавказе в частности. До недавнего времени, как показал опыт советского права второй половины XX в., в науке и на практике демонстрировалось устойчиво отрицательное отношение к этому правовому наследию. Вместе с тем рост религиозного и национального самосознания северокавказских мусульман является фактором, лежащим в основе неформальной реализации мусульманским этническим социумом положений шариата, как М9Сюкияйнен Л.Р. Найдется ли место шариату в российской правовой системе? / Ислам на постсоветском пространстве: взгляд изнутри. М., 2001. С 27. 146 универсальной социально-нормативной системы. Она занимает высокое место в жизни мусульманских сообществ, которая построена на безусловном признании высшей значимости в жизненных делах традиционных правовых ценностей и идеалов. Эта проблема зримо существует в обществе и государстве, требует не только теоретического осмысления, но практического обозначения правового пространства шариата в российской правовой действительности. Между сторонниками официального закрепления традиционного для мусульман порядка социально-нормативного регулирования и его оппонентами существуют разноречивые взгляды. Ю.А. Ляхов, не отрицая того, что на Северном Кавказе «разумный учет традиций, правильная опора на них может привести к эффективному правовому регулированию», возражает против того, чтобы «втискивать нынешние общественные отношения в шариатские нормы» и «исламизации государственной жизни»150. Д.Ю. Шапсугов подчеркивает, что традиционное право на Северном Кавказе «сохраняет и сегодня достаточно мощный регулятивный потенциал, проявляющий себя наряду, а иногда в противовес нормативно-правовым актам государства»151. Л.Р. Сюкияйнен логично предлагает не абсолютизировать крайность позиций, одна из которых видит шариат в качестве альтернативы действующему праву, а другая исходит из необходимости найти место шариатским корням в рамках российской правовой системы. Такой вывод подтверждается примерами практики введения норм шариата в России в последние годы и анализом программных установок некоторых исламских 150Ляхов Ю.А. Методологические проблемы изучения и использования обычного права / Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999. С. 254,256. 151 Шапсугов Д Ю. Обычное право и его роль в правовом развитии общества / Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999. С.250. |