|
на я власть ни в коем случае не должна иметь права на односторонне, несогласованное с народом повышение налогообложения. И, наконец, вчетвертых, законодательная власть ни при каких обстоятельствах не должна предавать свои функции другим лицам43. Локк отстаивает право народа на восстание, на насильственное свержение действующей власти. Эта крайняя мера, по его мнению, оправдана лишь в том случае, если государственная власть не выполняет своего главного предназначения, то есть не способствует сохранению собственности граждан. Здесь, опять-таки, английский ученый ставит на первое место отнюдь нс сохранение жизни или свободы, а сохранение частной собственности. Рхли же некто призывает к революции, исходя из других соображений, его следует назвать «мятежником» и соответствующим образом наказать. Для Локка, единичные факты несправедливости и угнетения не являются достаточным поводом для революционных действий. С его точки зрения, революция оправдана только тогда, когда насилие государственной власти касается большей части населения, корыстные действия правителей начинают приводить к катастрофе общенационального масштаба. * 13 Гам же, С. 345. 13 Эти, воистину замечательные, принципы Джона Локка на практике выполняются редко, даже в государствах, провозглашающих себя «либеральными». К сожалению, мы часто являемся свидетелями, когда под лозунгом защиты «прав человека» и «общечеловеческих ценностей» западноевропейские страны и США ведут откровенно агрессивную, разрушительную политику в отношении, в частности, стран «третьего мира». Насколько нам известно, повышение налогов в реальной общественнополитической жизни ггс сопровождается народными референдумами. Такие либеральные государства, как Германия, Италия, Франция сплошь и рядом практикуют ггерсдачу функций законодательной власти, власти исполнительной. Наконец, весьма проблематично и ханжески звучит тезис о том, что закон индифферентен к финансовому состоянию гражданина. зо |
289 Дабы оградить народ от возможного произвола законодательной власти, последнюю необходимо конституционно ограничить. Локк формулирует несколько важнейших принципов такого ограничения. Он говорит о том, что, во-первых, закон должен быть общезначим для всех, независимо от социального происхождения и финансового веса в обществе. Вовторых, провозглашенные властью законы должны работать не на угнетение или подавление людей, а на их благо. В-третьих, государственная власть ни в коем случае нс должна иметь права на одностороннее, несогласованное с народом повышение налогообложения. И наконец, в-четвертых, законодательная власть ни при каких обстоятельствах не должна передавать свои функции другим лицам22*. Локк отстаивает право народа на восстание, на насильственное свержение действующей власти. Эта крайняя мера, по его мнению, оправдана лишь в том случае, если государственная власть не выполняет своего главного предназначения, то есть не способствует сохранению собственности граждан. Здесь опять-таки английский ученый ставит на первое место отнюдь не сохранение жизни или свободы, а сохранение частной собственности. Если же некто призывает к революции, исходя из других соображений, его следует назвать «мятежником» и соответствующим образом наказать. Для Локка единичные факты несправедливости и угнетения не являются достаточным поводом дтя революционных действий. С его точки зрения, революция оправдана только тогда, когда насилие государственной власти касается большей части населения, корыстные действия правителей начинают приводить к катастрофе общенационального масштаба. т Эти воистину замечательные принципы Джона Локка на практике выполняются редко, даже в госудвретх, провозглашающих себя «либеральными!'. К сожалению, мы часто являемся свидетелями, когда иод лозунгом зашиты «прав человека* и «общечеловеческих ценностей» западноевропейские страны и США ведут откровенно агрессивную, разрушительную политику в отношении, в частности, стран «третьего мира» Насколько нам известно, повышение налогов в реальной общественнополитической жизни нс сопровождается народными референдумами. Такие либеральные государства, как Германия. Италия. Франция сплошь и рядом практикуют передачу функций законодательной «ласти власти исполнительной. Наконец, весьма проблематично и ханжески звучит тезис о том, что закон индифферентен к финансовому состоянию гражданина. |