Проверяемый текст
Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. Учебник. Издание второе, переработанное и дополненное. — М.: ПБОЮЛ Гриженко Е.М., 2001. — 752 с.
[стр. 108]

соответствии с которой права авторов, изобретателей, патентообладателей и т.д.
должны быть признаны правами
sui generis, т.е.
правами особого рода, находящимися вне классического деления гражданских прав на вещные, обязательственные и личные.

Теория особых интеллектуальных прав, многие сторонники которой вообще выступают против использования термина «интеллектуальная собственность», является в наши дни одной из наиболее распространенных.
В настоящее время практически никто не ставит под сомнение двойственную природу
интеллектуальных прав.
С одной стороны, создателю творческого результата принадлежит право на его
использование, которое носит исключительный характер и в принципе может свободно передаваться другим лицам (предоставляться разрешение на использование результата), при этом данное право относится к числу имущественных прав и по целому ряду признаков действительно сходно с правом собственности.
С другой стороны, автор обладает совокупностью личных неимущественных (моральных) прав, таких, как право авторства, право на авторское имя и т.д., которые не могут отчуждаться от их обладателя в силу самой их природы.
При этом между имущественными и личными правами не существует непреодолимой грани; напротив, они теснейшим образом взаимосвязаны и переплетены, образуя неразрывное единство.
Обозначение указанной совокупности прав термином «интеллектуальная собственность», конечно, является условным и своего рода данью исторической традиции.

Отдельно систему правовой защиты интеллектуальной собственности в США следует исследовать на примере истории развития трансфера федеральных технологий.
Общеизвестно, что патенты призваны защищать права изобретателя на объекты интеллектуальной собственности и в последние три десятилетия к этой ролевой функции патентов добавились новые результаты мыслительного процесса творцов.
История этой серии начинается с принятых в 1980 г.
основополагающих федеральных законов СтивенсонаУайдлера и Бей-Доула.
До принятия этих законов патенты на связанные 108
[стр. 12]

12 права, относящиеся к конкретным результатам творческой деятельности в производственной, научной и художественной областях.
Однако, как уже отмечалось, несмотря на свое широкое распространение, понятие интеллектуальной собственности практически сразу же с момента своего появления подверглось критике со стороны многих ученых.
Противники данного понятия обычно указывали и продолжают подчеркивать в настоящее время, что нельзя отождествлять правовой режим материальных вещей и нематериальных объектов, каковыми являются по своей сути авторские произведения и различные технические новшества; что в отличие от права собственности, которое в принципе бессрочно и не подвержено каким-либо территориальным ограничениям, права авторов, изобретателей и их правопреемников изначально ограничены во времени и в пространстве; что авторские и патентные права защищаются с помощью иных правовых средств по сравнению с теми, которые применяются для защиты права собственности; что право на творческий результат неразрывно связано с личностью его создателя и т.п.
Реагируя на эти в общем-то справедливые замечания, сторонники теории интеллектуальной собственности стали подчеркивать, что речь в данном случае идет о собственности особого рода, которая требует специального регулирования ввиду ее нематериального характера , объектами права собственности владельцев патентов, субъектов авторского права и товарных знаков являются неосязаемые и бестелесные вещи .
Свое логическое завершение подобный подход нашел в теории интеллектуальных прав, в соответствии с которой права авторов, изобретателей, патентообладателей и т.д.
должны быть признаны правами
зш §епепз, т.е.
правами особого рода, находящимися вне классического деления гражданских прав на вещные, обязательственные и личные.

Так, один из создателей данной теории, бельгийский юрист Пикард, писал, что права на изобретение, промышленный образец и модель, товарный знак, фирменное наименование и т.д.
составляют особую интеллектуальную собственность и право на нее существенно отличается от права собственности на вещь .
Теория особых интеллектуальных прав, многие сторонники которой вообще выступают против использования термина «интеллектуальная собственность», является в наши дни одной из наиболее распространенных.
В настоящее время практически никто не ставит под сомнение двойственную природу
авторских и изобретательских прав.
С одной стороны, создателю творческого результата принадлежит право на его
РошНеС.
ТгаЛй йе 1а ргорпё1е ИНегайге е1 аг(л5ияие.
Р.
26.
Розенберг П Основы патентного права США.
М., 1979.
С 42.
1)гЬапе1а Мапапо Шса1ецш.
Ргор1еёа<1 1пс1и$1па1.
Сагасаз, 1970.
Р.
49.


[стр.,13]

13 использование, которое носит исключительный характер и в принципе может свободно передаваться другим лицам (предоставляться разрешение на использование результата).
Данное право относится к числу имущественных прав и по целому ряду признаков действительно сходно с правом собственности.
С другой стороны, автор обладает совокупностью личных неимущественных (моральных) прав, таких, как право авторства, право на авторское имя и т.д., которые не могут отчуждаться от их обладателя в силу самой их природы.
При этом между имущественными и личными правами не существует непреодолимой грани; напротив, они теснейшим образом взаимосвязаны и переплетены, образуя неразрывное единство.
Обозначение указанной совокупности прав термином «интеллектуальная собственность», конечно, является условным и своего рода данью исторической традиции.

Сейчас вряд ли ктолибо из тех, кто использует рассматриваемое понятие для обозначения совокупности прав, которыми обладают создатели творческих и иных интеллектуальных достижений и их правопреемники, допускает распространение на эти права правового режима, применяемого к имуществу.
Поэтому те критические стрелы, которые время от времени выпускаются в понятие интеллектуальной собственности, используемое в современном законодательстве и в юридической литературе, как правило, летят мимо цели.
Сама живучесть термина «интеллектуальная собственность», каким бы неточным он ни казался при ближайшем рассмотрении, лучше, чем чтолибо другое, доказывает приемлемость данного названия той совокупности исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, которая возникает у их создателей и правообладателей.
В этой связи небезынтересно проследить за тем, как менялось отношение к понятию интеллектуальной собственности в отечественном законодательстве и в юридической науке.
Российское законодательство XIX века прямо относило права авторов, изобретателей, владельцев фабричных рисунков и моделей и т.д.
к праву собственности.
В частности, содержание прав авторов раскрывалось в примечании к ст.
420 т.
X ч.
1 Свода законов Российской Империи, которая давала общую характеристику права собственности.
Попытки подвести права на творческие достижения под вещное право предпринимались также при составлении проектов Гражданского Уложения и специальных законов об охране прав на творческие результаты, которые разрабатывались в России в конце XIX — начале XX веков1 .
Однако уже тогда такой подход был отвергнут, так как большинство ученых высказывалось в пользу использования в законодательстве более точного термина «исключительные права»2 .
Понятия литературной и промышленной собственСинайский В.И.
Русское гражданское право.
Выпуск I.
Киев, 1917.
С.
242.
См., напр.: Шершеневич Г.Ф.
Авторское право на литературные произведения.
Казань, 1891.
С.
132-146 и др.

[Back]