|
СССР» от 4 июня 1990 г.1 В ст. 33 указанного Закона раскрывалось понятие 86 коммерческой тайны как не являющихся государственными секретами сведений, связанных с производством, технологической информацией, управлениям, финансами и другой деятельностью предприятий, разглашение (передача, утечка) которых может нанести ущерб их интересам. Статья 2 Закона РСФСР «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 г. упоминала о секретах производства (ноу-хау, торговые секреты) как одном из признаваемых законом объектов интеллектуальной собственности. Закон РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» от 25 декабря 1990 г. с вступлением в силу, которого на территории РСФСР перестал применяться Закон СССР «О предприятиях в СССР», хотя и не О содержал определения коммерческой тайны, но подтверждал право предприятия на данный объект интеллектуальной собственности. Чуть позже Законом РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» от 22 марта 1991 г. получение, использование, разглашение научно-техническои, производственной или торговой информации, в том числе коммерческой тайны, без согласия ее владельца, было квалифицировано в качестве одной из форм недобросовестной конкуренции (ст. 10). Однако условия, при которых обладатель технической, организационной или коммерческой информации, составляющей секрет производства (ноу-хау), приобретал право на защиту от незаконного использования этой информации третьими лицами, были впервые закреплены ст. 151 Основ гражданского законодательства 1991 г. С принятием части первой Гражданского кодекса РФ в законодательстве появилось более развернутое определение служебной и коммерческой тайны (ст. 139). История правовой охраны в России такого специфического объекта интеллектуальной собственности, как топология интегральной микросхемы (ИМС), является наиболее короткой. Первые научные публикации по данной проблеме появились в российской юридической литературе лишь в 80-х |
56 этого действие большинства правовых норм, и прежде всего посвященных системе подачи и рассмотрения заявок на открытия, оказалось фактически парализованным. Попытки провести через высшие законодательные органы РФ законопроект, посвященный охране научных достижений, также успеха не имели. Таким образом, в настоящее время в рассматриваемой области сложилась ситуация, которая характеризуется достаточной неопределенностью. С одной стороны, имеется система правовых актов, посвященных научным открытиям, которые официально не отменены. С другой стороны, большая часть норм этих актов фактически не действует, так как, во-первых, разрушен механизм их реализации, и, во-вторых, многие из них, например, нормы о выплате вознаграждения за открытие, безнадежно устарели. Самым простым решением проблемы был бы вывод о том, что правовая охрана открытий в РФ завершила свою историю. Представляется, однако, что такой вывод был бы преждевременным и недостаточно продуманным. Вопрос о судьбе правовой охраны открытий еще требует дополнительного анализа как со стороны академических кругов, так и со стороны юридической науки. Поэтому в настоящей работе открытия рассматриваются в ряду других нетрадиционных объектов интеллектуальной собственности, хотя большинство описываемых положений приложимо теперь лишь к предшествующей практике. Автор осознает уязвимость подобной позиции, но считает своим долгом дать краткий объективный анализ той системы охраны открытий, которая действовала у нас в стране на протяжении более 30 лет. Сохранение в тайне секретов производства как средство обеспечения фактических преимуществ перед другими участниками оборота является самой древней формой охраны творческих результатов прикладного характера. Однако правовое регулирование отношений, связанных с указанными объектами промышленной собственности, появилось лишь в последнее столетие в рамках законодательства о борьбе с недобросовестной конкуренцией. В России, где на протяжении 70 лет господствовала планово-административная экономика, данный вид регулирования практически отсутствовал. Впервые право участников оборота на сохранение коммерческой тайны было провозглашено Законом СССР «О предприятиях в СССР» от 4 июня 1990 г.1 . В ст. 33 указанного Закона раскрывалось понятие коммерческой тайны как не являющихся государственными секретами сведений, связанных с производством, технологической информацией, управлением, финансами и другой деятельностью предприятий, разглашение (передача, утечка) которых может нанести ущерб их интересам. Статья 2 Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. № 25 Ст 460 57 Закона РСФСР «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 г. упоминала о секретах производства (ноу-хау, торговые секреты) как одном из признаваемых законом объектов интеллектуальной собственности. Закон РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» от 25 декабря 1990 г. , с вступлением в силу которого на территории РСФСР перестал применяться Закон СССР «О предприятиях в СССР», хотя и не содержал определения коммерческой тайны, но подтверждал право предприятия на данный объект интеллектуальной собственности. Чуть позже Законом РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» от 22 марта 1991 г. получение, использование, разглашение научно-технической, производственной или торговой информации, в том числе коммерческой тайны, без согласия ее владельца, было квалифицировано в качестве одной из форм недобросовестной конкуренции (ст. 10). Однако условия, при которых обладатель технической, организационной или коммерческой информации, составляющей секрет производства (ноу-хау), приобретал право на защиту от незаконного использования этой информации третьими лицами, были впервые закреплены ст. 151 Основ гражданского законодательства 1991 г. С принятием части первой Гражданского кодекса РФ в законодательстве появилось более развернутое определение служебной и коммерческой тайны (ст. 139). История правовой охраны в России такого специфического объекта интеллектуальной собственности, как топология интегральной микросхемы (ИМС), является наиболее короткой. Первые научные публикации по данной проблеме появились в российской юридической литературе лишь в 80-х годах3 . В теоретическом плане была обоснована необходимость введения в СССР правовой охраны ИМС, причем предлагалось сделать это в рамках нового специального созданного института законодательства, поскольку авторское и патентное право для этих целей не годилось. Советский Союз участвовал в разработке Международного договора об интеллектуальной собственности в отношении интегральных микросхем, подписанного 29 мая 1989 г. на дипломатической конференции в Вашингтоне4 . Однако первый акт внутреннего законодательства, посвященный охране тополоВедомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. №30. Ст. 418. 2 Там же. 1991. № 16. Ст. 499; 1992. № 32. Ст. 1882; № 34. Ст. 1966; СЗ РФ. 1995. № 22. Ст. 1977; 1998. № 19. Ст. 2066. 3 См., напр.: Подшибкин Л. И. Правовая охрана интегральных микросхем // Вопросы изобретательства. 1986. № 8. С. 41—45; Подшибкин Л. И., Чистобородов П Г. О правовой охране некоторых результатов творческой деятельности // Вопросы изобретательства. 1987. № 8. С. 22—25; Подшибкин Л. И., Чистобородов П. Г. Охрана топологий интегральных микросхем // Вопросы изобретательства. 1990. №7. С. 34—38 и др. 4 1пс1и5Ьпа1 РгореПу. 1986. № 6. Р. 220 Права на результаты интеллектуальной деятельности: Сборник нормативных актов / Сост. В.А Дозорцев. М, 1994. С. 531—544. |