|
судебного решения. Следует учитывать, что суть ч.2 ст. 23 Конституции Российской Федерации заключается в охране информации, которой обмениваются между собой индивиды. Под информацией надо понимать не только переписку, но и телефонные переговоры, почтовые и телеграфные сообщения и всякие иные сведения, переданные по факсу, телексу, радио, через спутниковую связь, с использованием других технических каналов связи. Не исключено, что люди могут обмениваться информацией, не содержащей никаких личных и семейных тайн. Однако и эта информация не подлежит разглашению. Очевидно, что гарантии неприкосновенности распространяются и на информацию, адресованную частному лицу, но направленную по служебному адресу, но на практике именно эта информация чаще всего подвергается перлюстрации со стороны работодателя. Не относятся к переписке, почтовым и иным сообщениям, с точки зрения ч. 2 ст. 23, почтовые контейнеры, посылки и бандероли, если они представляют собой лишь материальную ценность. Но поскольку они все же могут содержать информацию о частной жизни граждан в ее вещном или письменном выражении, на них распространяется действие данной конституционной нормы. Должностные и иные официальные лица, к которым относятся работники почты, телеграфа, оперативные работники, следователи, дознаватели, специалисты и понятые, присутствующие при выемке корреспонденции, эксперты, переводчики, работники прокуратуры, несут ответственность за разглашение содержания почтово-телеграфной корреспонденции. Ответственность установлена и за разглашение иной, не прошедшей через почту или телеграф информации, например, попавшей в руки любому лицу. Европейский Суд также определил, что в понятие «корреспонденция» включаются не только почтовые, телеграфные, телексные сообщения, но и телефонные переговоры, а также и сообщения, передаваемые с помощью 70 |
Несанкционированное вскрытие корреспонденции органами ЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД, МТБ, КГБ были обыденным явлением. По стране существовала целая сеть пунктов перлюстрации. В последующем о наказуемости деяний, направленных на нарушение тайны корреспонденции, телефонных переговоров, телеграфных сообщений речь шла лишь в УК 1960 г. (ст. 135). Однако на практике данная норма со стороны государства практически игнорировалась, и органами государственной безопасности осуществлялся массовый контроль телефонных переговоров и иных сообщений. Прослушивание осуществлялось выборочно, по заданным номерам. Запись разговора включалась автоматически по определенным ключевым словам или фамилиям. Если в какой-то момент ключевых слов произносилось слишком много, и автоматика не справлялась, разговор принудительно блокировался (прекращался). Такая ситуация в общественной жизни породила распространенную для того времени фразу: «Это не телефонный разговор». В последующем, с дальнейшим развитием телефонной связи, появлением и бурным развитием сотовой связи, проблема обеспечения тайны сообщений повлекла принятие ряда норм, более детально регламентирующих отдельные стороны данных правоотношений. В действующей Конституции Российской Федерации говорится о том, что право на тайну связи может быть ограничено только на основании судебного решения. Следует учитывать, что суть ч.2 ст. 23 Конституции Российской Федерации заключается в охране информации, которой обмениваются между собой индивиды. Под информацией надо понимать не только переписку, но и телефонные переговоры, почтовые и телеграфные сообщения и всякие иные сведения, переданные по факсу, телексу, радио, через спутниковую связь, с использованием других технических каналов связи. Не исключено, что люди могут обмениваться информацией, не содержащей никаких личных и семейных тайн. Однако и эта информация не подлежит разглашению. Очевидно, что гарантии неприкосновенности распространяются и на 82 информацию, адресованную частному лицу, но направленную по служебному адресу, но на практике именно эта информация чаще всего подвергается перлюстрации со стороны работодателя. Не относятся к переписке, почтовым и иным сообщениям, с точки зрения ч. 2 ст. 23, почтовые контейнеры, посылки и бандероли, если они представляют собой лишь материальную ценность. Но поскольку они все же могут содержать информацию о частной жизни граждан в ее вещном или письменном выражении, на них распространяется действие данной конституционной нормы. Должностные и иные официальные лица, к которым относятся работники почты, телеграфа, оперативные работники, следователи, дознаватели, специалисты и понятые, присутствующие при выемке корреспонденции, эксперты, переводчики, работники прокуратуры, несут ответственность за разглашение содержания почтово-телеграфной корреспонденции. Ответственность установлена и за разглашение иной, не прошедшей через почту или телеграф информации, например, попавшей в руки любому лицу. Европейский Суд также определил, что в понятие «корреспонденция» включаются не только почтовые, телеграфные, телексные сообщения, но и телефонные переговоры, а также и сообщения, передаваемые с помощью других современных средств связи, например, по электронной почте. В решении по делу Класс против Германии Суд указал на то, что «хотя телефонные разговоры конкретно не указаны в ч. 1 ст. 8, Суд считает, что такие разговоры входят в понятия «личная жизнь» и «корреспонденция», которые эта статья содержит» . Защита от вмешательства по ст. 8 Конвенции предоставляется не только в случаях ведения телефонных переговоров с домашнего телефона, но и тогда, когда переговоры проводятся с телефона, установленного в офисе. «Из судебной практики с ясностью вытекает, что телефонные вызовы из 83 125 Постановление по делу Класс и другие против Германии от 06.09.1978г. // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. Т. 1. — М: НОРМА, 2000. — С. 169-179. |