|
Представитель комитета военно-технической помощи П.Г. Пальчинский обвинял Особое совещание по обороне в том, что оно «смотрит на ВПК как на посредника, без которого можно обойтись. Его ведомства ведут политику игнорирования общественных организаций вообще и отнятия новых заказов от ЦВПК в частности. Они передают заказы непосредственно предприятиям, минуя не только центральный, но и даже областные и местные комитеты». [89] Представитель московского областного ВПК В.Н. Переверзев призвал общественные организации ВПК установить «непосредственные связи с фронтом» в обход Особого совещания. Представитель Петроградского областного ВПК С.С. Раецкий заявил, что «военное ведомство нас обескровило», отняв сначала крупную, а теперь лишая нас средней и мелкой промышленности. Надо стать спиной к ведомству, кроме него есть еще и фронты, потребности которых неисчислимы. Надо влиять там, чтобы преодолеть тактику финансового «обескровливания» общественности». [89] Предпринимательские структуры, действующие от лица общественности и их руководящий орган ВПК, представляющие в большинстве случаев интересы крупных собственников, банкиров, влиятельных международных финансовых лиц и групп, лоббировали через посредство депутатов Государственной думы разверстку заявок довольствующих управлений между заказом и исполнителями, как российскими, так и заграничными, предлагавшими свои услуги. Беспорядочность с производством иностранных заказов инициировалось тем обстоятельством, что правительство и министерство финансов не урегулировали своевременно валютное соглашение с союзниками. Комиссия по учету и распределению иностранной валюты при Особом совещании была утверждена лишь 5 марта 1916 года, т.е. практически через год после подписания соглашения с союзниками о валютных кредитах. К этому времени многие организации довольствующих органов и общественных хозяйственных структур заключили договора на различные 128 |
274 представителей областных военно-промышленных комитетов, состоявшегося в декабре 1916 года в Петрограде. Так, заведующий механическим отделом ЦВПК Л.С. Савин, отмечал, что "если заказы на предметы механического оборудования, прошедшие через ВПК, составили в сентябре 1916 г. 150 млн рублей, то заказы, переходящие на 1917 год, не превышают 25-30 млн. рублей".317 Представитель комитета военно-технической помощи П.Г. Пальчинский обвинял Особое совещание по обороне в том, что оно "смотрит на ВПК как на посредника, без которого можно обойтись. Его ведомства ведут политику игнорирования общественных организаций вообще и отнятия новых заказов от ЦВПК в частности. Они передают заказы непосредственно предприятиям, ми• ^ 1К нуя не только центральный, но и даже областные и местные комитеты". Представитель московского областного ВПК В.Н. Переверзев призвал общественные организации ВПК установить "непосредственные связи с фронтом" в обход Особого совещания. Представитель Петроградского областного ВПК С.С. Раецкий заявил, что "военное ведомство нас обескровило", отняв сначала крупную, а теперь лишая нас средней и мелкой промышленности. Надо стать спиной к ведомству, кроме него есть еще и фронты, потребности которых неисчислимы. Надо влиять там, чтобы преодолеть тактику финансового "обескровливания" общественности".319 "Общественники" и ВПК, представляющие в большинстве случаев интересы крупных собственников, банкиров, влиятельных международных финансовых лиц и групп, лоббировали через посредство депутатов Государственной думы разверстку заявок довольствующих управлений между заказом и исполнителями, как российскими, так и заграничными, предлагавшими свои услуги. Беспорядочность с производством иностранных заказов инициировалось тем обстоятельством, что правительство и министерство финансов не урегулировали своевременно валютное соглашение с союзниками. Комиссия по учету и распределению иностранной валюты при Особом совещании была утверждена 275 лишь 5 марта 1916 года, т.е. практически через год после подписания соглашения с союзниками о валютных кредитах. К этому времени многие организации довольствующих органов и общественных хозяйственных структур заключили договора на различные поставки и добились права на использование валюты. Однако, валютные кредиты в соответствии с соглашением, выделялись нс под все виды поставок и строго контролировались союзническими правительствами. Введение строго учета и контроля за расходованием валюты, со второй половины 1916 года, вызвало новый всплеск недовольства со стороны лиц организаторов ВПК. К травле военного ведомства подключилась пресса. Орган Рябушинского "Утро России", который со своих страниц призывал "поставить требования рынка и частной выгоды на задний план"320, стал помещать статьи о том, что "Военное ведомство погрязло в коррупции. И, в то время, когда на фронте русская армия терпит одно поражение за другим, оно занимается предпринимательством, лишая этой возможности тех, кому это предписано законами частной инициативы".321 Представляется, что принятие Николаем II функций верховного главнокомандующего на себя в 1916 г. преследовало в том числе цель вывести изпод критики патриотически настроенной общественности военного министра Сухомлинова за ситуации на фронте, предоставить ему возможность сосредоточиться на работе в качестве руководителя Особого совещания. Однако, фронтовые события были лишь поводом для хозяйствующей "общественности". В конечном итоге она добилась предания суду военного министра если не за неудачные боевые действия, так за "воровство". Позднейшие исследования российских и зарубежных историков не подтвердили обвинений в том, что Сухомлинов был "нечист на руку" и был "бездарным генералом". Скорее напрашивается вывод, что передача военному министерству контрольно-ревизионных и полицейских функций в отношении хозяйствующих субъектов, изначально была неудачной. В русской армии никогда не было "ду |