|
виде тантьемы, подняв при этом цены в начале 1917 г. по сравнению с 1916 г. почти в 5 раз. В сентябре-октябре 1916 г. при обысках в киевских отделениях Русского банка для внешней торговли, Международного банка, в правлениях Александровско-Корбковского, Тульско-Черкасского и Могилянского товариществ сахарных заводов и у киевских сахарозаводчиков И.Бабушкина, И. Гепнера и А. Доброго были обнаружены материалы, уличающие их в злостной спекуляции сахаром, умышленном сокращении его продаж на внутреннем рынке, сосредоточении продукции в пунктах, где в ней не было необходимости, вывозе сахара за границу в ущерб снабжению населения и преступном противодействии снабжению армии. Однако проведению справедливого суда над саботажниками помешало вмешательство министра сельского хозяйства (и совладельца Смелянского сахарного завода) А.А. Бобринского. [8] Все это было следствием слияния финансовой олигархии и государственного аппарата, тенденция которого отмечались уже в конце XIX в. и особенно усилилась с распространением акционерной собственности. Крупные государственные чиновники часто оказывались не в силах противостоять подкупу, преследуя собственные, а не государственные интересы (К.А. Скальковский, Толстые и др.). Так же вели себя и многие представители интеллигенции и особенно прессы (М.Н. Катков). Естественно, что аналогично действовали и олигархи, становившиеся в годы войны членами правительственных комитетов. Весьма неоднозначно можно оценить поведение А.И. Путилова, А.И. Коновалова и других членов правительства. Их прибыли и состояния возросли неслыханно, а экономика страны стремительно двигалась к развалу. П.П. Рябушинский тоже увлекся политикой, создал и возглавил печатный орган прогрессистов «Утро России». Он принимал серьезное участие в деле мобилизации промышленности и даже руководил московским ВПК, но при этом, как и члены его блока, настаивал на отречении Романовых. 132 |
и облигаций частных железных дорог получали гарантированно высокие дивиденды. Не менее «патриотично» вели себя и монополии, обеспечивавшие страну потребительскими товарами и продовольствием. В 191$ г. норма прибыли «Саломаса», одного из основных производителей сырья для технически твердых жиров, используемых при изготовлении стеарина, мыла, глицерина, достигла 50%. Его руководители получили более 220 тыс. руб. в виде тантьемы, подняв при этом цены в начале 1917 г. по сравнению с 1916 г. почти в $ раз. В сентябре-октябре 1916 г. при обысках в киевских отделениях Русского банка для внешней торговли, Международного банка, в правлениях Александровско-Корюковского, Тульско-Черкасского и Могилянского товариществ сахарных заводов и у киевских сахарозаводчиков И.Бабушкина, И.Гепнера и А Доброго были обнаружены материалы, уличающие их в злостной спекуляции сахаром, умышленном сокращении его продаж на внутреннем рынке, сосредоточении продукции в пунктах, где в ней не было необходимости, вывозе сахара за границу в ущерб снабжению населения и преступном противодействии снабжению армии. Однако проведению справедливого суда над саботажниками помешало вмешательство министра сельского хозяйства (и совладельца Смелянского сахарного завода) А.А Бобринского’. Все это было следствием слияния финансовой олигархии и государственного аппарата, тенденция к этому отмечалась уже в конце XIX в. Крупные государственные чиновники часто оказывались не в силах противостоять подкупу, преследуя собственные, а не государственные интересы (К.А.Скальковский, Толстые и др.). Так же вели себя и многие представители интеллигенции и особенно прессы (М.Н.Катков). Естественно, что аналогично действовали и олигархи, становившиеся в годы войны Лаверычев В Я Военный гоо дарствснно-монополистнчссклй капитализм в России. 1988. С. 213, 219-210 членами правительственных комитетов. Весьма неоднозначно можно оценить поведение А.И.Путилова, А.И.Коновалова и других членов правительства. Их прибыли и состояния возросли неслыханно, а экономика страны стремительно двигалась к развалу. П.П.Рябушинский тоже увлекся политикой и возглавил печатный орган прогрессистов «Утро России». Он принимал серьезное участие в деле мобилизации промышленности и даже руководил московским ВПК, но при этом, как и все члены его блока, настаивал на отречении Романовых. Февральский переворот и экономические мероприятия Временного правительства, в которое входило много молодых реформаторов (среди них было много образованных людей: юристы А.С.Зарудный, П Н.Малянтович, экономисты С.Н.Прокопович, А.В.Пошехонов, А.И.Шингарев, предприниматели А.И.Коновалов, С.Н.Третьяков; средний возраст членов правительства равнялся 45,5 годам), серьезно углубили экономический кризис в стране. Объемы промышленного производства резко упали: на 20,2% по отношению к довоенному 1913 г. и на 25,8% по отношению к предыдущему, военному 1916 г. Между тем, даже в начале 1917 г. продовольственное положение страны нельзя было назвать критическим. Урожай 1916 г. вполне покрывал потребительский спрос и даже давал остаток примерно в 500 млн. пудов. Кроме того, оставался запас с предыдущего 1915 г. в размере 500 млн. пудов. Из 1 млн. пудов свободного остатка правительство создало резервный запас в 500 млн. пудов, таким образом, имелся даже чистый остаток в 500 млн. пудов. Именно эти запасы Империи позволили большевикам продержаться при полностью разрушенной в годы военного коммунизма экономике до 1921 г. Но в 1917 г. большевики предсказывали немедленную катастрофу, а торговые и банковские спекулянты им в этом активно помогали, саботируя действия правительства. |