|
Министерством финансов незаконных операций», что на практике оказывалось невозможным, поскольку схем обмана доверчивой публики можно было придумать сотни. [72] Министерство финансов не соглашалось с тем, что крупные финансовые аферы, затрагивающие интересы миллионов людей и вызывающие проявление антисемитизма в обществе, следует считать «частным делом». В 1912 году был разработан проект Министерства финансов о включении банкирских домов и контор в Устав кредитный. До 1914 года он проходил согласование в Министерстве юстиции, департаментах Министерства торговли и промышленности. Совет съездов представителей торговли и промышленности подготовил альтернативный правительственному законопроект о деятельности банкирских домов, контор и меняльных лавок. Главное требование альтернативного законопроекта заключалось в том, чтобы легализовать осуществляемые конторами незаконные кредитные операции, но остаться в статусе «частного промысла», осуществляемого явочным порядком. Давление на правительство было настолько сильным, что Министерство финансов пошло на попятную. Оно включило практически все предложения от «общественности» в свой законопроект, оставив лишь внесение залога («страховой суммы») от 10 до 30 тыс.рублей под кредитные и ломбардные операции; установление ответственности за советы, даваемые банкирами клиента; ведение счетоводства и отчетности за материальные ценности, принятые от клиентов; установление единообразия в порядке проведения некоторых (в частности валютных) операций. [5] Однако к обсуждению исправленного правительственного проекта вскоре подключилась пресса и биржевые комитеты, занимающие «особую позицию» по отношению к проекту Совета съездов представителей торговли и промышленности. Представители одесского биржевого комитета опубликовали декларацию о том, что «банкирский промысел вообще не подлежит регламентации со стороны какого бы то ни было правительства. 58 |
240 нести урон "честному имени" заведения можно было только после "третьего нарушения их владельцем запрещения Министерством финансов незаконных операций", что на практике оказывалось невозможным, поскольку схем обмана 777 доверчивой публики можно было придумать сотни. Министерство финансов не соглашалось с тем, что крупные финансовые аферы, затрагивающие интересы, миллионов людей и вызывающие проявление антисемитизма в обществе, следует считать "частным делом". В 1912 году был разработан проект Министерства финансов о включении банкирских домов и контор в Устав кредитный. До 1914 года он проходил согласование в Министерстве юстиции, департаментах Министерства торговли и промышленности. Совет съездов представителей торговли и промышленности подготовил альтернативный правительственному законопроект о деятельности банкирских домов, контор и меняльных лавок. Главное требование альтернативного законопроекта заключалось в том, чтобы легализовать осуществляемые конторами незаконные кредитные операции, но остаться в статусе "частного промысла", осуществляемого явочным порядком. Давление на правительство было настолько сильным, что Министерство финансов пошло на попятную. Оно включило практически все предложения от "общественности" в свой законопроект, оставив лишь внесение залога ("страховой суммы") от 10 до 30 тыс. рублей под кредитные и ломбардные операции; установление ответственности за советы, даваемые банкирами клиентам; ведение счетоводства и отчетности за материальные ценности, принятые от клиентов; установление единообразия в порядке проведения некоторых (в частности валютных) операций.2™ Однако к обсуждению исправленного правительственного проекта вскоре подключилась пресса и биржевые комитеты, занимающие "особую позицию" по отношению к проекту Совета съездов представителей торговли и промышленности. Представители одесского биржевого комитета опубликовали декларацию о том, что "банкирский промысел вообще не подлежит регламентации со стороны какого бы то ни было правительства. Ротшильды и Мендельсоны никакой отчетности не публикуют, а тем не * |