|
NO должны все знать о своем ребенке. При этом врачи, достаточно низко оценивая собственный уровень правовой грамотности, критикуют практически неизвестные им законы и иные нормативные акты, регламентирующие правовой статус пациента, именно их недостатками, а также загруженностью и недостатком времени на работе пытаясь объяснить неполноценное осуществление правовых гарантий. С другой стороны, ситуация, в которой подавляющее большинство медицинских работников нарушают права пациента из благих побуждений (беспокоясь о его здоровье), может свидетельствовать также о необходимости внесения на законодательном уровне изменений в правовой статус пациента, введение критериев, позволяющих врачу учитывать состояние здоровья, степень психического состояния пациента, его способность принимать адекватные клинические решения, и в определенных законом случаях возлагать ответственность за них на законных представителей. Таким образом, факторами, обусловливающими "низкий" уровень реализации прав пациента, являются недостаточная правовая информированность о механизмах осуществления прав пациентов, правовой нигилизм (заведомое отрицание и игнорирование на практике известных норм закона), высокая степень беспокойства за здоровье пациента. Обобщая полученные результаты экспертной оценки медицинской документации, можно выделить следующие принципиальные моменты, касающиеся реализации прав пациента. Письменная фиксация права пациента на согласие на медицинское вмешательство выявлена в половине рассмотренных случаев. Процедура оформления отказа пациента от медицинского вмешательства в соответствии с положениями закона соблюдалась только в 50% случаев. Во всех случаях наблюдения отсутствовало указание на проведенную с пациентом беседу о последствиях отказа. Указание на круг лиц, имеющих право на получение информации о пациенте, а также объем сведений, которые могут быть им переданы врачом, |
71 Рис. 3. Факторы, влияющие на недостаточное соблюдение прав пациента-подростка (по данным опроса врачей) Резюмируя изложенное в данном разделе, можно сделать заключение о том, что ситуацию с реализацией прав несовершеннолетних пациентов в возрасте 15-17 лет следует считать весьма неблагополучной. Несмотря на кажущееся высоким стремление большинства врачей соблюдать правовые гарантии подростков, уровень их реализации может быть отнесен к "низкому" как в основной группе, так и в группах, разделенных по принадлежности к месту работы (К ц рсал прав полр “ ^ ареалправнолр I — К u pCUJ прщ, подр 2 — 1>35). В наименьшей степени (на "низком" уровне) соблюдаются права на врачебную тайну, согласие и отказ от медицинского вмешательства, несколько лучше (на "среднем" уровне) право на информацию о состоянии здоровья. Основными факторами, обусловливающими данную ситуацию, являются явный приоритет учета врачами мнения родителей при принятии клинического решения, неверие в способность подростка принимать адекватные решения по поводу лечения. При этом врачи, достаточно низко оценивая собственный уровень правовой грамотности, критикуют практически неизвестные им законы и иные нормативные акты, регламентирующие правовой статус пациента, именно их недостатками, а также загруженностью и недостатком времени на работе пытаясь объяснить неполноценное осуществление правовых гарантий. Это свидетельствует, с одной стороны, о недостаточной профессиональной ответственности медицинских работников, элементах правового нигилизма, особенно ярко проявляющегося в фактическом игнорировании норм законодательства о правах пациентаподростка. С другой стороны, ситуация, в которой подавляющее большинство медицинских работников нарушают права пациента-подростка из благих побуждений (беспокоясь о его здоровье), может свидетельствовать также о необходимости внесения на законодательном уровне изменений в правовой статую пациента-подростка, введение наряду с возрастным критерием (15 лет) иных, позволяющих врачу учитывать состояние здоровья, степень психической зрелости 154 на информацию о состоянии здоровья (К п 2,19). При изучении мнения врачей об оптимальных, с их точки зрения, подходах к соблюдению правовых гарантий наблюдались явный приоритет учета врачами мнения родителей при принятии клинического решения, неверие в способность подростка принимать адекватные решения по поводу лечения. Так, только каждый десятый врач на практике получает согласие непосредственно у пациентаподростка, 2/3 всегда согласовывают вмешательство с родителями. В ситуации, когда подростков пытался настаивать на том, что согласие должен давать лично он, только 43,71% врачей не возражали, а остальные указывали пациенту на то, что все согласовывается с родителями. В ситуациях, когда родители настаивали на медицинском вмешательстве, а подросток пытался отказываться о т него, 68,22% опрошенных осуществляли его. Считают относительным понятие врачебной тайны в отношении подростка 85,1% врачей, связывая необходимость его соблюдения с уровнем зрелости и состоянием здоровья подростка. В ситуациях, когда подросток просил врача не передавать сведения о нем родителям, только 23,51% удовлетворяли данную просьбу, остальные отказывали, мотивируя это тем, что родители должны все знать о своем ребенке. При этом врачи, достаточно низко оценивая собственный уровень правовой грамотности, критикуют практически неизвестные им законы и иные нормативные акты, регламентирующие правовой статус пациента, именно их недостатками, а также загруженностью и недостатком времени на работе пытаясь объяснить неполноценное осуществление правовых гарантий. С другой стороны, ситуация, в которой подавляющее большинство медицинских работников нарушают права пациента-подростка из благих побуждений (беспокоясь о его здоровье), может свидетельствовать также о необходимости внесения на законодательном уровне изменений в правовой статус пациентаподростка, введение наряду с возрастным критерием (15 лет) иных, позволяющих врачу учитывать состояние здоровья, степень психической зрелости 157 лей. С учетом данных их опроса к "низкому" можно отнести уровень реализации прав на согласие (Кр = 1,93) и отказ от медицинского вмешательства (Кр = 1,67), врачебную тайну (Кр =1,98), и только права на информацию к "высокому" (Кр = 2,67). Подобное положение обусловлено тем, что только 35,66% респондентов данной группы встречались с ситуациями, когда врач спрашивал о согласии на вмешательство самого ребенка; при отказе подростка от процедуры 77,55% врачей проводили вмешательство; в 42,17% случаях обращения подростка к врачу в тайне от родителей последние узнавали об этом от врача. Общий уровень реализации прав пациента-подростка по данным опроса родителей был отнесен к "среднему" в основной группе (К р = 2,06), "низкому" в группе часто обращающихся за медицинской помощью (Кр = 1,96) и "среднему" в группе редко обращающихся (К р= 2,13). Обобщая полученные результаты экспертной оценки медицинской документации, можно выделить следующие принципиальные моменты, касающиеся реализации прав пациента-подростка. Письменная фиксация права пациента-подростка на согласие на медицинское вмешательство выявлена в половине рассмотренных случаев, при этом в его оформлении чаще принимают участие родители, а сами подростки только в 1/3 случаев. Процедура оформления отказа пациента-подростка от медицинского вмешательства в соответствии с положениями закона соблюдалась только в 50% случаев. Во всех случаях наблюдения отсутствовало указание на проведенную с пациентом беседу о последствиях отказа. Указание на круг лиц, имеющих право на получение информации о пациенте, а также объем сведений, которые могут быть им переданы врачом, отсутствовало в 100% случаев наблюдения. Таким образом, существующие в настоящее время подходы к оформлению прав пациента подростка не позволяют говорить о полноценном обеспечении его прав при получении медицинской помощи. Неудовлетворительное состояние правовой информированности как несовершеннолетних в возрасте 15-17 лет, так и их родителей в сфере оказа |