|
152 стность судей, «законный» состав суда, принцип правовой определенности). На основе сравнительного анализа положений российского законодательства о судоустройстве и судопроизводство и материалов практики Европейского Суда по правам человека, выработанной в отношении разных стран-участниц Конвенции, диссертант пришел к выводу, что судебная система Российской Федерации в ее современном виде, а также нормативно закрепленные принципы ее деятельности во многом соответствуют признанным европейским стандартам правосудия. Несмотря на определенную незавершенность законодательного регулирования общественных отношений, связанных с обеспечением и защитой прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации, надо признать, что работа по совершенствованию законодательства и приведению его в соответствие с международными стандартами и стандартами Совета Европы ведется непрерывно. Вместе с тем, анализ актов текущего законодательства и судебной практики показал наличие ряда несоответствий содержания и уровня государственных гарантий в сфере отправления правосудия европейским стандартам. На это указывает: неоднозначность целевых установок транспарентности деятельности органов судебной власти; широкое употребление законодателем оценочных категорий, создающие почву для несоразмерного применения ситуационного судейского усмотрения; ограниченный набор легальных приемов получения информации о функционировании судов, рассматривающих гражданские дела; чрезмерная продолжительность судебной процедуры при рассмотрении гражданских, уголовных и административных дел, выходящая за границы разумного срока судебного разбирательства; ограниченность гарантий объективной беспристрастности судей; неопределенность нормативного разграничения подведомственности дел между органами правосудия (арбитражными судами) и институтами вне |
125 Рассматриваемый европейский стандарт предполагает соблюдение не только правил формирования состава суда для рассмотрения каждого конкретного дела, но и границ компетенции государственных судов. В этой связи в российском законодательстве могут быть отмечены проблемы нормативного разграничения подведомственности, препятствующие правильному определению «законного» в свете Конвенции суда. Так, третейское разбирательство является одним из признанных и получивших широкое распространение альтернативных способов разрешения коммерческих споров. В Российской Федерации третейские суды наделены компетенцией по разрешению гражданско-правовых споров в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, переданных на их рассмотрение участниками спора, при условии соблюдения правил подведомственности, установленных федеральным законодательством1. Федеральным законодательством установлены, общие требования к правилам наделения третейского суда компетенцией, порядку его формирования и процедуре разрешения дел, при условии соблюдения которых сторонам спора предоставлены диспозитивные правомочия в отношении установления специальных правил третейского разбирательства. В этом проявляется децентрализованное регулирование процедуры разрешения отдельных категорий дел в сфере экономической деятельности. Вместе с тем, остается неразрешенной проблема четкого разграничения подведомственности дел между органами правосудия (арбитражными судами) и институтами внесудебного урегулирования споров (третейскими судами)2. Законодательно установленный критерий отнесения спора к компетенции третейского суда гражданско-правовой характер спорных правоотношений не является достаточным для окончательного разрешения данного вопроса. 1 См.: ч.2 ст. 1 Федерального закона от 24.07.2002 №102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3019. 2 Указанная проблема обсуждается в юридической литературе до сих пор. См., например: Приходько И.А., Приходько А,И. Регистрация прав на недвижимое имущество в соответствии с решением третейского суда: Комментарий к постановлению Президиума ВАС РФ от 12 мая 2009 г. № 17373/08 // Вестник ВАС РФ. 2010. № 9. С. 65-81. |