|
40 наружение области, где данная теория не может применяться) приводят его к выводу об отсутствии объективного содержания научного знания и несоизмеримости различных этапов развития познания. Во что же верить?ставит вопрос К.Поппер и отвечает: в метод проб и ошибок, а если их достаточно много, то можно верить в интеллектуальную интуицию как неизбежный спутник знаний1. Проблема «несоизмеримости» научных теорий, поставленная К.Поппером, нашла свое дальнейшее своеобразное развитие у П.Фейерабенда, Т.Куна, И.Локатоша, С.Тулмина . Здесь она все теснее связывается с вопросами языка и использованием таких философскометодологических понятий, как «понимание», «объяснение», «перевод», «интерпретация». Одновременно с этим постепенно угасает сциентистская ориентация науки, и особое внимание обращается на ее социальную детерминацию. Философские системы иррационалистического направления (от Кьеркегора до Бергсона) поставили в центр своего внимания жизнь как переживание, как деятельность сознания, не имеющую прямого отношения к познанию. Способность постижения жизни, «схватывание» ее внутреннего смысла или понимание на интуиции. Интуитивное познание здесь основа объяснения. Иррационалистическое направление через «феноменологию» Э.Гуссерля достигает своей вершины в философии М.Хайдеггера, у которого смысл бытия раскрывается, как и у Кьеркегора, через существование индивида, его психические переживания. Язык М.Хайдеггерам это дом бытия, интимное лоно культуры, интуитивное «вслушивание «в которое составляет истину бытия. Понимание, интерпретация языка через «вслушивание» и есть нить, связывающая культуру с бытием индивида, а через него с историей. Отсюда тезис о том, что не люди говорят языком, а 1 См.: Поппер К. Указ. соч. С. 408-409. 2 С.Тулмин в значительно большей степени, чем иные представители «критического рационализма», обращается к социокультурным факторам, обусловливающим научную деятельность. Это изложено в его программе “новой теории человеческого понимания» см.: Тулмин С. Человеческое понимание. М.: Прогресс, 1984. С. 45-49. |
25 Развитие позитивистской философии характеризовалось возрастающим интересом к языку, его природе и роли в научном познании и общественной жизни. Подобная направленность сохраняется в «критическом рационализме» К. Поппера, несмотря на его стремление отмежеваться от неопозитивизма и представить свои взгляды как революционное преобразование философии. В своем учении о «трех мирах» К. Поппер объявляет «третий мир» (стоящий над миром физической природы и миром содержательной психики человека) миром логического знания (логических структур) и культуры, включающим в себя их языковые формы. Научные теории для него это логические «сети, предназначенные улавливать то, что называется «миром», для осознания, объяснения и овладения им»[119, с. 82]. Конвенциональная природа этих «сетей» и метод фальсификации (который имеет рациональный, методологический смысл только как способ уточнения границ применимости той или другой научной теории, обнаружения области, где данная теория не может применяться) приводят его к выводу об отсутствии объективного содержания научного знания и «несоизмеримости» различных этапов развития познания. «Во что же верить ?», ставит вопрос К. Поппер и отвечает: «В метод проб и ошибок, а если их достаточно много, то можно верить в интеллектуальную интуицию как неизбежный спутник знаний»[119, с. 408 409]. Проблема «несоизмеримости» научных теорий, поставленная К. Поппером[119] и подробно описанная Т. Куном[83], нашла свое дальнейшее своеобразное развитие у П. Фейерабенда[162], И. Лакатоса[85], С. Тулмина^б?]1. Здесь она все теснее связывается с вопросами языка и использованием таких философско-методологических понятий, как «понимание», «объяснение», «перевод», «интерпретация». Одновременно с этим особое внимание обращается на социальную детерминацию науки. Философские системы иррационалистического направления (от Кьеркегора[84] до Бергсона[13]) поставили в центр своего внимания 1С. Тулмин в значительно большей степени, чем иные представители «критического рационализма» , обращается к социокультурным факторам, обусловливающим научную деятельность. Это изложено в его программе «новой теории человеческого понимания» См.: Тулмин С. Человеческое понимание. М., 1984. С. 45 49. «жизнь» как переживание, как деятельность сознания, не имеющую прямого отношения к познанию. Способность постижения жизни, «схватывание» ее внутреннего смысла или «понимание» основываются на интуиции. Интуитивное познание здесь основа объяснения. Иррационалистическое направление в философии XX века достигает своей вершины в философии М. Хайдеггера[169], у которого смысл бытия раскрывается, как и у Кьеркегора, через переживание существования индивида. Язык для М. Хайдеггера это дом бытия, интимное лоно культуры, интуитивное «вслушивание» в которое составляет истину бытия. Понимание, интерпретация языка через «вслушивание» и есть нить, связывающая культуру с бытием индивида, а через него с историей. Отсюда тезис о том, что не люди говорят языком, а язык говорит людьми. Под влиянием иррационалистических философских систем сложились концепции исторического направления герменевтики, в большинстве случаев основанные на абсолютизации роли интуитивного понимания истории[121, 112]. Философские системы этого направления ориентировались на гуманитарные науки и носили антисциентистский характер. К иррационалистическим направлениям в философии по существу непосредственно примыкали и такие направления социологии (сложившиеся к середине 70-х гг. XX в.) как «понимающая социология» , «феноменологическая социология», которые выступили с критикой как позитивизма, так и интуитивизма. Они акцентировали свое внимание на социальной обусловленности познавательного процесса, на попытках вскрыть его объективный механизм. С точки зрения сторонников «феноменологической социологии» (весьма сходной с «понимающей социологией») «социальный порядок», в отличие от «порядка природы», есть продукт человеческой деятельности, но эта последняя зависит от понимания структуры действительности, которую индивидуум (в том числе и социолог) конструирует в языке. Задача социолога заключается в том, чтобы свое понимание (объяснение) действительности, основанное на здравом смысле, перевести (интерпретировать) на язык социологии, а затем на язык здравого смысла других индивидуумов. В результате оказывается, что язык основное орудие объектирования социальных структур и их единственная «материя». Тем самым факты индивидуального сознания, их описание и |