71 ния равны речевым актам, а текст (он же речь) рассматривается как продукт речевой деятельности, состоящий из “атомарных” речемыслительных элементов. В третьем случае акцентируются внутренняя целенаправленность, интенциональность и цельность процессуально-идеационной организации знакового общения как текстовой деятельности. Текст же рассматривается не как речеязыковая, а как коммуникативно-познавательная единица; т.е. изначально обращенное к партнеру, опредмеченное ментальное образование, цементированное коммуникативным замыслом, составляющим его смысловое ядро1. Механизм знакового общения здесь предстает в виде “сцепления” действий порождения и интерпретации текстов как системно организованных коммуникативно-познавательных единиц. Само же знаковое общение рассматривается как ключевой механизм взаимодействия социальных субъектов, позволяющий им, общаясь и обмениваясь интенциональной материально-практической деятельностью и ее результатами, поддерживать и воспроизводить социальность как таковую. Различия второго и третьего подходов фиксируются совокупностью взаимосвязанных аналитических категорий, образующих концептуальный аппарат каждого из них. Т.М.Дридзе отмечает, что в «рамках семиосоциопсихологии даже некоторые, кажущиеся на первый взгляд традиционными, термины и приятия наполняются иным содержанием и вводятся в новые отношения друг с другом. Отсюда и специфика подхода к анализу содержательно-смысловой сущности коммуникации как механизма взаимопонимания и диалога. Отсюда и иная, чем это принято в дисциплинах традиционно-лингвистического ряда, оценка места и роли речи-языка в коммуникативно-познавательных процессах. Акценты здесь переносятся с инструмента социокультурного общения на состояние и активность сознания 1Т.М.Дридзе отмечает, что речь и (или) дискурс “поточны”. Речь развертывается линейно (синтагматически). Дискурс же являет собой ситуационно обусловленный (“извивающийся”, как ручей, в изгибающемся русле) поток речи. Текст же как единица коммуникации нелинеен, иерархичен и весьма жестко организован вокруг авторских намерений. |
39 Н V Ч, > \ V v wкативно-познавательных мотивов и намерений автора, а значит, и программа по их осмыслению[42, с. 146]. Таким образом, исследование социокультурной коммуникации как текстовой деятельности ее субъектов требует применения различных подходов (и теорий): философско-герменевтического, лингвистического (и психолингвистического) и семиосоциопсихологического. В первом случае дается обоснование методологии понимания и интерпретации текста. Во втором познание и коммуникация трактуются в канонах теории речевой деятельности, где по исходному условию мысль дискретна и «слита» с речью. Познавательный процесс равен речемыслительному, акты общения равны речевым актам, а текст (он же речь) рассматривается как продукт речевой деятельности, состоящий из «атомарных» речемыслительных элементов. В третьем случае акцентируются внутренняя целенаправленность, интенциональность и цельность процессуально-идеационной организации знакового общения как текстовой деятельности. Текст же рассматривается не как речеязыковая, а как коммуникативно-познавательная единица, т.е. изначально обращенное к партнеру, опредмеченное ментальное образование, «цементированное» коммуникативным замыслом, составляющим его смысловое ядро1. Механизм знакового общения здесь предстает в виде «сцепления» действий порождения и интерпретации текстов как системно организованных коммуникативно-познавательных единиц. Само же знаковое общение рассматривается как ключевой механизм взаимодействия социальных субъектов, позволяющий им, общаясь и обмениваясь интенциональнои материально-практическои деятельностью и ее результатами, поддерживать и воспроизводить социальность как таковую. Различия второго и третьего подходов фиксируются совокупностью взаимосвязанных аналитических категорий, образующих концептуальный 1Т. М. Дридзе отмечает, что речь и (или) дискурс «поточны». Речь развертывается линейно (синтагматически).Дискурс же являет собой ситуационно обусловленный («извивающийся», как ручей в изгибающемся русле) поток речи. Текст же как единица коммуникации нелинеен, иерархичен и весьма жестко организован «вокруг» авторскихнамерений. 40 аппарат каждого из них. Т. М. Дридзе отмечает, что в «рамках семиосоциопсихологии даже некоторые, кажущиеся на первый взгляд традиционными, термины и приятия наполняются иным содержанием и вводятся в новые отношения друг с другом. Отсюда и специфика подхода к анализу содержательно-смысловой сущности коммуникации как механизма взаимопонимания и диалога. Отсюда и иная, чем это принято в дисциплинах традиционно-лингвистического ряда, оценка места и роли речи-языка в коммуникативно-познавательных процессах. Акценты здесь переносятся с инструмента социокультурного общения на состояние и активность сознания живых его участников»[42, с.148]. Таким образом, субъектное измерение социокультурной коммуникации (формирующееся в рамках семиосоциопсихологии) предполагает, во-первых, анализ текста как посредника в диалоге; во-вторых, исследование социокультурной коммуникации как текстовой деятельности субъектов диалога. Эта грань анализа открывает новые возможности для диаг¥✓ ностики состояния и регулирования качества межкультурных взаимодействий людей[42, с. 147]. По мнению Т. М. Дридзе, текстуальный (или семиосоциопсихологический) подход к изучению коммуникации в значительной мере отличается от подхода, доминирующего в психолингвистических исследованиях. В рамках семиосоциопсихологии для анализа коммуникативных процессов традиционного содержания категорий «речь», «дискурс» и «текст» недостаточно. Сам «текст» целесообразно рассматривать, как минимум, в двух системах координат: лингвистической (фонема морфема лексема или сверхфразовое единствослово словосочетание предложение текст как речь или дискурс) и коммуникационной (слово = элементарный знак высказывание содержательно-смысловой блок < текст как сложный знак наиболее высокого порядка, как коммуникативнопознавательная программа)[42, с. 145]. Действительно, порождение текста в системе коммуникации, как правило, не самоцель, а результат стремления субъектов диалога решить возникающие проблемы. Коммуникативная человеческая активность всегда направлена на поиск средств, необходимых для выхода из проблемных жизненных ситуаций. Последние представляют собой динамические ан |