Проверяемый текст
Дмитриевская-Нильссон, Юлия Анатольевна. Международное эсперанто-движение как субъект межкультурной коммуникации (Диссертация 2000)
[стр. 71]

71 ния равны речевым актам, а текст (он же речь) рассматривается как продукт речевой деятельности, состоящий из “атомарных” речемыслительных элементов.
В третьем случае акцентируются внутренняя целенаправленность, интенциональность и цельность процессуально-идеационной организации знакового общения как текстовой деятельности.
Текст же рассматривается не как речеязыковая, а как коммуникативно-познавательная единица; т.е.
изначально обращенное к партнеру, опредмеченное ментальное образование, цементированное коммуникативным замыслом, составляющим его смысловое ядро1.
Механизм знакового общения здесь предстает в виде
“сцепления” действий порождения и интерпретации текстов как системно организованных коммуникативно-познавательных единиц.
Само же знаковое общение рассматривается как ключевой механизм взаимодействия социальных субъектов, позволяющий им, общаясь и обмениваясь
интенциональной материально-практической деятельностью и ее результатами, поддерживать и воспроизводить социальность как таковую.
Различия второго и третьего подходов фиксируются совокупностью взаимосвязанных аналитических категорий, образующих концептуальный
аппарат каждого из них.
Т.М.Дридзе отмечает, что в «рамках семиосоциопсихологии даже некоторые, кажущиеся на первый взгляд традиционными, термины и приятия наполняются иным содержанием и вводятся в новые отношения друг с другом.
Отсюда и специфика подхода к анализу содержательно-смысловой сущности коммуникации как механизма взаимопонимания и диалога.
Отсюда и иная, чем это принято в дисциплинах традиционно-лингвистического ряда, оценка места и роли речи-языка в коммуникативно-познавательных процессах.
Акценты здесь переносятся с инструмента социокультурного общения на состояние и активность сознания
1Т.М.Дридзе отмечает, что речь и (или) дискурс “поточны”.
Речь развертывается линейно (синтагматически).
Дискурс же являет собой ситуационно обусловленный
(“извивающийся”, как ручей, в изгибающемся русле) поток речи.
Текст же как единица коммуникации нелинеен, иерархичен и весьма жестко организован вокруг авторских намерений.
[стр. 39]

39 Н V Ч, > \ V v wкативно-познавательных мотивов и намерений автора, а значит, и программа по их осмыслению[42, с.
146].
Таким образом, исследование социокультурной коммуникации как текстовой деятельности ее субъектов требует применения различных подходов (и теорий): философско-герменевтического, лингвистического (и психолингвистического) и семиосоциопсихологического.
В первом случае дается обоснование методологии понимания и интерпретации текста.
Во втором познание и коммуникация трактуются в канонах теории речевой деятельности, где по исходному условию мысль дискретна и «слита» с речью.
Познавательный процесс равен речемыслительному, акты общения равны речевым актам, а текст (он же речь) рассматривается как продукт речевой деятельности, состоящий из «атомарных» речемыслительных элементов.
В третьем случае акцентируются внутренняя целенаправленность, интенциональность и цельность процессуально-идеационной организации знакового общения как текстовой деятельности.
Текст же рассматривается не как речеязыковая, а как коммуникативно-познавательная единица, т.е.
изначально обращенное к партнеру, опредмеченное ментальное образование, «цементированное» коммуникативным замыслом, составляющим его смысловое ядро1.
Механизм знакового общения здесь предстает в виде
«сцепления» действий порождения и интерпретации текстов как системно организованных коммуникативно-познавательных единиц.
Само же знаковое общение рассматривается как ключевой механизм взаимодействия социальных субъектов, позволяющий им, общаясь и обмениваясь
интенциональнои материально-практическои деятельностью и ее результатами, поддерживать и воспроизводить социальность как таковую.
Различия второго и третьего подходов фиксируются совокупностью взаимосвязанных аналитических категорий, образующих концептуальный
1Т.
М.
Дридзе отмечает, что речь и (или) дискурс
«поточны».
Речь развертывается линейно (синтагматически).Дискурс же являет собой ситуационно обусловленный
(«извивающийся», как ручей в изгибающемся русле) поток речи.
Текст же как единица коммуникации нелинеен, иерархичен и весьма жестко организован «вокруг» авторскихнамерений.



[стр.,40]

40 аппарат каждого из них.
Т.
М.
Дридзе отмечает, что в «рамках семиосоциопсихологии даже некоторые, кажущиеся на первый взгляд традиционными, термины и приятия наполняются иным содержанием и вводятся в новые отношения друг с другом.
Отсюда и специфика подхода к анализу содержательно-смысловой сущности коммуникации как механизма взаимопонимания и диалога.
Отсюда и иная, чем это принято в дисциплинах традиционно-лингвистического ряда, оценка места и роли речи-языка в коммуникативно-познавательных процессах.
Акценты здесь переносятся с инструмента социокультурного общения на состояние и активность сознания
живых его участников»[42, с.148].
Таким образом, субъектное измерение социокультурной коммуникации (формирующееся в рамках семиосоциопсихологии) предполагает, во-первых, анализ текста как посредника в диалоге; во-вторых, исследование социокультурной коммуникации как текстовой деятельности субъектов диалога.
Эта грань анализа открывает новые возможности для диаг¥✓ ностики состояния и регулирования качества межкультурных взаимодействий людей[42, с.
147].
По мнению Т.
М.
Дридзе, текстуальный (или семиосоциопсихологический) подход к изучению коммуникации в значительной мере отличается от подхода, доминирующего в психолингвистических исследованиях.
В рамках семиосоциопсихологии для анализа коммуникативных процессов традиционного содержания категорий «речь», «дискурс» и «текст» недостаточно.
Сам «текст» целесообразно рассматривать, как минимум, в двух системах координат: лингвистической (фонема морфема лексема или сверхфразовое единствослово словосочетание предложение текст как речь или дискурс) и коммуникационной (слово = элементарный знак высказывание содержательно-смысловой блок < текст как сложный знак наиболее высокого порядка, как коммуникативнопознавательная программа)[42, с.
145].
Действительно, порождение текста в системе коммуникации, как правило, не самоцель, а результат стремления субъектов диалога решить возникающие проблемы.
Коммуникативная человеческая активность всегда направлена на поиск средств, необходимых для выхода из проблемных жизненных ситуаций.
Последние представляют собой динамические ан

[Back]