|
87 дущих видов религиозной энергии, а также взгляд на культуру как специфическую форму проявления универсального космического чувства, лежащего в основе мировых религий. В своих исследованиях Мид опиралась на философскую семантику А.Ланджон, согласно которой характер общественного сознания в конкретной культуре определяется набором ключевых для этой культуры понятий и их интерпретацией. После многолетних этнографических исследований и изучения типов национального характера М.Мид подвергла резкой критике европоцентристскую позицию в отношении к «примитивным» культурам с ее расовыми предрассудками и пришла к идее создания всемирной «культуры участия». На первом ее этапе должно быть достигнуто «семиотическое единство» человечества путем создания универсальной системы графов, единого геофизического календаря, на втором выработан единый язык межкультурного общения. Создание всемирной «культуры участия» рассматривалось М.Мид как результат двух «тихих революций»: технологической модернизации третьего мира и «революции метафор» в высокоразвитых странах Западного мира. Основная идея второй «революции» состояла в том, чтобы вытеснить соблазнительный и разрушающий демонизм категорий и понятий «ада» живым семантическим миром «рая», основу которого должны составить архаичные мифы, детские фантазии и результаты творчества экуменической элиты. Эта революция, по мнению М.Мид, должна привести к созданию «новой человеческой генерации», ориентированной на «рай». Основу духовного существования человеческих сообществ (очагов) в новой культуре составит сплав литургической соборности и либеральных ценностей индивидуализма. Основным механизмом создания всемирной «культуры участия» должен стать «всемирный язык», стоящий над национальными языками и в какой-то мере преодолевающий этнокультурную природу естественного языка как «духа народа» (В.Гумбольт). Если естественный язык это макрокосмос культуры определенного народа, в котором он представлена как индивид, то всемирный язык должен был стать средством межнационального и одновременно наднационального общения. Именно искусственно созданный человеком язык был призван, по мнению М.Мид, опосредовать диалогическую и демократическую связь представителей самых различных |
i 4 Существо этой проблемы, однако, не ограничивается правом говорить на собственном языке (или добиваться признания и защищать свой язык). Языковая идентичность выводит нас в плоскость поиска нравственных, культурных оснований для диалога. Каждый из нас является субъекXv I том культуры прежде всего и в той мере, в которой он принадлежит к определенному лингвистическому пространству. Слова это культурные архетипы и универсалии, «схватывающие» явление в целостности, выражающие и понятийно закрепляющие (оформляющие) духовную и смысловую организацию личности и общества (П. А. Флоренский)[164] . Язык это макрокосмос культуры, в котором она представлена как индивид (В. В. Сильвестров)[139], индивидуализирующий смысловую универсальность мировой культуры и также неповторим, как и внутренний мир человека. Язык фиксирует, отражает и формирует национальную «картину мира» систему ценностей и норм, характерных для культурного сообщества, которая затем находит выражение и закрепление в кодифицированном праве. В этой связи актуальнейшей проблемой становится изучение диалогических возможностей вербальных международных языков, определение условий реализации их коммуникативного потенциала. Если естественный язык это макрокосмос культуры определенного народа, в котором он представлен как индивид, то искусственно созданный человеком язык может стать средством межнационального и одновременно наднационального общения, обеспечить диалогическую и демократическую связь представителей самых различных мировых культур. Такими возможностями обладает язык эсперанто, признанный в резолюции ЮНЕСКО (1954 год) в качестве международного языка. Своей многолетней историей эсперанто (и как язык, и как движение его сторонников) подтвердил право претендовать на роль универсального средства межкультурного диалога и человеческого взаимопонимания в общемировом масштабе. В настоящее время эсперанто-движение развивается в благоприятных условиях, но в мировом масштабе язык имеет пока лишь небольшое число приверженцев. Легитимность транснациональных организаций сегодня не подвергается сомнениям все правительства признают важными дисциплины изучаются, с одной стороны, информативно-прагматические свойства текстов, с другой существенные для ведения диалога интеллектуально-мыслительные особенности личностного сознания партнеров по общению. Подобная концептуальная и междисциплинарно-аналитическая парадигма позволяет выстроить логику постижению механизмов и проблем коммуникации не от форм и структуры речевой деятельности, а о содержания и механизмов сенсорно-интуитивной, интеллектуальномыслительной активности человека как особого «состояния сознания», актуализируемого и воспроизводящегося в социокультурной среде с помощью (и благодаря) коммуникации[42, с. 149]. Сущность социокультурной коммуникации составляет текстовая деятельность, как сложный и саморазвивающийся процесс субъективно мотивированный и целеобусловленный обмен действиями порождения и интерпретации текстов. Именно такое качество коммуникации служит интеграции культур и человеческих сообществ. Обозначенные выше негативные тенденции и порождаемый ими комплекс проблем были осознаны в свое время такими известными социологами, этнографами и культурологами как Э. Дюркгейм, Г. Спенсер, П. Сорокин, Р. Мертон, М. Мид и др. [46, 148, 146, 102, 103, 212]. В частности, еще в 60-е годы М. Мид, известный американский антрополог и видный деятель пацифистского, антирасового, экологического и экуменического движений, предложила оригинальную идея создания «всемирной культуры участия». Исходными мировоззренческими установками М. Мид были: отказ от дихотомии «примитивное-цивилизованное» как европоцентристского предрассудка, концепция гуманитарно-христианского экуменизма, в рамках которой мистика, атеизм и социальный реформизм рассматривались в качестве ведущих видов религиозной энергии, а также взгляд на культуру как специфическую форму проявления универсального космического чувства, лежащего в основе мировых религий. В своих исследованиях М. Мид опиралась на философскую семантику А. Ланджон, согласно которой характер общественного сознания в конкретной культуре определяется набором ключевых для этой культуры понятий и их интерпретацией[212]. После многолетних этнографических исследований и изучения типов национального характера М. Мид подвергла резкой критике европоцентристскую позицию в отношении к «примитивным» культурам с ее расовыми предрассудками и пришла к идее создания всемирной «культуры участия». На первом ее этапе должно быть достигнуто «семиотическое единство» человечества путем создания универсальной системы графов, единого геофизического календаря, на втором выработан единый язык межкультурного общения. Создание всемирной «культуры участия» рассматривалось М. Мид как результат двух «тихих революций»: технологической модернизации «третьего мира» и «революции метафор» в высокоразвитых странах Западного мира. Основная идея второй «революции» состояла в том, чтобы вытеснить соблазнительный и разрушающий демонизм категорий и понятий «ада» живым семантическим миром «рая», основу которого должны составить архаичные мифы, детские фантазии и результаты творчества экуменической элиты. Эта революция, по мнению М. Мид, должна привести к созданию «новой человеческой генерации», ориентированной на «рай». Основу духовного существования человеческих сообществ («очагов») в новой культуре составит сплав литургической соборности и либеральных ценностей индивидуализма. Основным механизмом создания всемирной «культуры участия» должен стать «всемирный язык», стоящий над национальными языками и в какой-то мере преодолевающий этнокультурную природу естественного языка как «духа народа» (В. Гумбольт)[32]. Если естественный язык это макрокосмос культуры определенного народа, в котором он представлен как индивид, то всемирный язык должен был стать средством межнационального и одновременно наднационального общения. Именно искусственно созданный человеком язык был призван, по мнению М. Мид, опосредовать диалогическую и демократическую связь представителей самых различных мировых культур[212]. К сожалению, М. Мид не увидела такие возможности в уже созданном и действующем языке, который к тому времени получил мировое признание, в том числе и в рамках ООН. Речь идет об эсперанто, который в |