|
66 1.3. Юридическая природа гражданских правоотношений, вытекающих из действий в чужом интересе без поручения Проведенный анализ литературных источников дает основания утверждать, что по правовой природе исследуемого института существует несколько точек зрения. Например, Ю.С. Гамбаров разграничивал теории, обосновывающие существование пе^ойогшп &езйо, на объективные, субъективные и смешанные1. Согласно данной классификации критерием объединения объективных теорий являлось то, что их основанием были общие принципы права, устанавливаемые независимо от рассматриваемого института, в пе§ойогит §езйо проявлялся только отдельный случай действия этих принципов. Общим основанием объективных теорий являлся известный юридический принцип: никто не может обогащаться с ущербом для другого лица без согласия этого последнего (пето сит Йатпо акепиз !осир1ейог Яеп с!еЬе1). Но в литературе того периода объективные теории получили серьезнейшие возражения: во-первых, они не обращали внимания на субъективный момент действий гестора, что вело к невозможности различия действий в рамках педойошт §езйо от действий, создающих другие правоотношения, например, от дарения, недобросовестного присвоения чужого имущества и др.; во-вторых, объективные теории так или иначе ведут к произволу личных взглядов гестора на то, что необходимо и полезно для чужого дела, такой подход отнюдь не гарантировал деятельность гесторов в действительном интересе доминусов. Субъективные теории основывали юридическую силу обязательств пе§ойогит °езйо на принципе воли, придавая значение либо воле доминуса, либо воле гестора, либо их действительному или предполагаемому соглашению. Общим для субъективных теорий моментом являлось широкое исполь1 См.: Гамбаров Ю.С. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе. Социологическое основание института пе^. ^езйо. Выпуск второй. М., 1880. С. 129-160. |
73 Глава II. Правовое регулирование института действий в чужом интересе без поручения § 1. Юридическая природа гражданских правоотношений, вытекающих из действий в чужом интересе без поручения Вопрос о юридической природе действий в чужом интересе без поручения был и остается одним из наименее изученных в исследуемых обязательствах. Между тем он имеет важное теоретическое и практическое значение, «так как только уяснение правовой природы института даст возможность надлежащим образом сконструировать обязательства, нормы их регулирующие; помогает верно определить их место в системе обязательств, права и обязанности сторон и т.п.»%. Проведенный анализ литературных источников дает основания утверждать, что по правовой природе исследуемого института существует несколько точек зрения. Например, Ю.С. Гамбаров разграничивал теории, обосновывающие существование пе^оПогшп §с$По, на объективные, субъективные и смешанные97. Согласно данной классификации критерием объединения объективных теорий являлось то, что их основанием были общие принципы права, устанавливаемые независимо от рассматриваемого института, в пе^ойогиш проявлялся только отдельный случай действия этих принципов. Общим основанием объективных теорий являлся известный юридический принцип: никто нс может обогащаться с ущербом для другого лица без согласия этого последнего (пето сит батпо акепиз 1осир1сбог Яеп беЬе1). Но в литературе того периода объективные теории получили серьезнейшие возражения: во-первых, они нс обращали внимания на % Харитонов Е.О. Обязательства, возникающие из ведения дел без поручения, в советском гражданском праве. Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03. Одесса, 1980. С. 47. 97 См.: Гамбаров Ю.С. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе. Социологическое основание института пе& ёе51*о. Выпуск второй. М., 1880. С. 129-160. 74 субъективный момент действий гестора, что вело к невозможности различия действий в рамках пе§оПогит от действий, создающих другие правоотношения, например, от дарения, недобросовестного присвоения чужого имущества и др.; во-вторых, объективные теории так или иначе ведут к произволу личных взглядов гестора на то, что необходимо и полезно для чужого дела, такой подход отнюдь не гарантировал деятельность гесторов в действительном интересе доминусов. Субъективные теории основывали юридическую силу обязательств пе^ойогит §е$1ю на принципе воли, придавая значение либо воле доминуса, либо воле гестора, либо их действительному или предполагаемому соглашению. Общим для субъективных теорий моментом являлось широкое использование презумпций и фикций, так или иначе сводящихся либо к предположению, что доминус в сложившейся ситуации, требующей предпринять определенные действия, действовал бы именно так, как действовал гестор, или к фикции, что доминус «заочно» дал гестору поручение действовать в его (доминуса) пользу. Серьезным возражением субъективным теориям послужило то, что гестор, предпринимая действия в чужом интересе, крупно рисковал бы остаться без возмещения своих расходов, если бы от него требовалось следование действительной воле доминуса, а не той воле, которая выступала из видимых обстоятельств, доступных его наблюдению. Смешанные теории стояли между двумя первыми группами и соединяли в себе требование как тех, так и других теорий. Поэтому, как правильно отмечал Ю.С. Гамбаров, вследствие этого они имели аналогичные недостатки, которые были свойственны как субъективным, так и объективным теориям. Несмотря на это, можно предположить, что разобщенность упомянутых теорий преодолима, так как видно, что теории объединены в группы по разным основаниям, то есть нет необходимого для всякой классификации единого критерия разграничения. Дело в том, что теории |