|
изучена сравнительно недостаточно. Следовательно научная и практическая привлекательность данной проблемы в ее малой изученности, в возможности показать новые неисследованные аспекты деятельности интеллигенции, ее вклада в развитие основных регионов Северного Кавказа как неотъемлемой, исторически сложившейся части Российского государства. В-четвертых, исследование темы позволит комплексно осветить вопросы, которые исследованы лишь в специальной литературе, или мало исследованы, или не исследованы вообще, а также даст возможность, устранив несоответствия в степени научной разработки отдельных аспектов, по-новому посмотреть на проблему в целом. Степень изученности проблемы. Историография интеллигенции достаточно обширна, но в ней интеллигенция Северного Кавказа занимает довольно скромное место. Тем не менее, в тех или иных композициях общей историографии она исследуется. При этом необходимо отметить, что особый подъем творческой активности исследователей интеллигенции приходится на 60-70-е годы (работы М.П.Кима, Л.М.Зак, С.А.Федюкина, В.Л.Соскина, В.Т.Ермакова, В.С.Волкова и др.). Перед исследователями открылись возможности более полно, объективно изучать данные проблемы. Из работ по Северному Кавказу в этот период получило развитие изучение вопросов социально-экономической истории региона в XVIIXIX вв., городов Северного Кавказа и коренных народов. Работ, специально посвященных проблемам интеллигенции Северного Кавказа в исследуемый период очень мало. В ы ш едш и е^ последние годы научные публикации Э. В. Кемпинского' представляют краткие очерки о деятельности интеллигенции в общественно-политеческой жизни Ставрополья накануне революции 1905-1907 гг., содержат фактический материал по численности интеллигенции Северного 4 |
4 анализ особенностей становления, развития и деятельности российской интеллигенции в условиях провинции позволяет приблизиться к пониманию своеобразия российского социума, в конечном счете, разобраться с тем, что представляет собой российский тип личности. В социокультурном развитии российской провинции интеллигенции всегда принадлежала значимая роль. В современной отечественной практике гораздо чаще вместо термина “провинция” употребляется термин “регион”. Исходя из этого автор в данной работе рассматривает интеллигенцию в рамках крупного российского региона Северного Кавказа, используя словосочетание “региональная интеллигенция” в значении “интеллигенция региона”. Интеллигенция являла собой и в немалой степени являет в настоящее время духовно-нравственное ядро общества. Освещение проблемы региональной интеллигенции под таким углом зрения вполне оправдано. В обобщающих трудах и специальных исследованиях рассмотрение этой проблемы в масштабе всей страны и особенно столичной интеллигенции нашло свое отражение. Однако на уровне крупных регионов России, вопреки, казалось бы их возросшему значению и роли, проблема изучена гораздо меньше. Следовательно, научная и практическая привлекательность данной проблемы в ее малой изученности, в возможности показать новые неисследованные аспекты деятельности интеллигенции, ее вклада в развитие основных регионов Северного Кавказа как неотъемлемой, исторически сложившейся части Российского государства. Актуальность теме придает и то обстоятельство, что фактически весь советский период был периодом умолчания о сущности и многих важнейших аспектах политической власти, и прежде всего об ответственности власти перед интеллигенцией. В 80-90-е годы это самым роковым образом сказалось на судьбах страны, ее народов. Что такое власть? Ее функции, ее возможности? Воздействие на человека и структуры? Власть и общество, власть и традиции, власть и 66 частности, в развитии исторической науки, неумолимо поставили вопрос о переоценке многих “достижений’’ советской историографии. Ведущая роль интеллигенции в преобразованиях социально-экономической и идейнополитической жизни за последнее десятилетие в значительной мерс повысили интерес к ее истории. Историография интеллигенции достаточно обширна, но в ней проблема власти и интеллигенции занимает довольно скромное место. Тем не менее, в тех или иных композициях общей историографии она исследуется. Особый объем творческой активности исследователей интеллигенции приходится на 60-70-е годы (работы М.П.Кима, Л.М.Зак, С.А.Федюкина, В.Л.Соскина, В.Т.Ермакова, В.С.Волкова и др.). В 1979 году в Новосибирске была проведена представительная всесоюзная научнотеоретическая конференция, посвященная проблемам интеллигенции, на которой были выступления по проблеме “власть и интеллигенция”. Тем не менее, бурная переоценка ценностей исторического знания в последнее время выявила обширные лакуны, догматические стереотипы, прямые фальсификации целого ряда сюжетов, периодов истории интеллигенции. Перед исследователями открылись возможности более полно, объективно изучать данные проблемы: извлечены из спецхранов библиотек и стали доступны ученым работы Л.Д.Троцкого, Н.И.Бухарина, А.А.Богданова и других партийных и государственных деятелей, стал возможным анализ новых архивных документов (к примеру Пражский архив). Все это позволяет констатировать, что отечественная историография обогатилась и пополняется новыми обобщающими и специальными исследованиями: коллективными трудами, монографиями, отдельными статьями, выступлениями и докладами на конференциях. В исследовании темы можно выделить несколько периодов с присущими им особенностями, обусловленными тем, что социальнополитические процессы в стране систематически оказывали значительное 6 7 влияние на развитие историографии. Кроме того, общий уровень общественно-политической мысли, социальных наук и их взаимодействие с историческими, а также имманентные закономерности развития исторической науки, делали необходимым исследовать новые проблемы или иначе освещать вопросы, уже рассмотренные предшественниками. Нисколько не устарели сформулированные акад. хМ.В.Нсчкиной основные факторы развития пауки: общая концепция исторического процесса, связанная с ней исследовательская проблематика, приемы исследования, включение новых источников. А.М.Сахаров причислял к ним 82 еще изменение организационных форм науки. Очевидно, что общая периодизация отечественной историографии определилась. Подтверждением этого являются и известная дискуссия по данной проблеме в журнале "История СССР”, и современные публикации, в том числе по северокавказской историографии. При этом послевоенное десятилетие заметно отличается от общепризнанного этапа (вторая половина 1930-х середина 1950-х гг.) размахом и проблематикой исследований (см. указанные работы М.Е.Найденова и Е.А.Луцкого). Но это больше характеризовало труды ведущих историков страны (Б.Д.Грекова, Н.М.Дружинина, М.Н.Тихомирова, Е.В.Тарле, Л.В.Черепнина и др.), не относящиеся к истории советского периода. С 1950-х годов начала формироваться система историко-партийных научных учреждений. Над проблемами истории советского общества 19551975 гг. работало более 500 диссертантов. Они, как и их более маститые коллеги, изучали в основном вопросы деятельности партийных организаций по восстановлению промышленности и сельского хозяйства, трудовой активности трудящихся и т. д .84 Историки Северного Кавказа в этот период акцентировали внимание на изучении вопросов социально-экономической истории региона в XVIIXIXвв., городов Северного Кавказа и коренных народов. Работ, специально посвященных проблемам “власть и интеллигенция”, в исследуемый период |