|
страны; либо её нейтрализации; либо, под предлогом законов рыночноЁ экономики, лишить возможности публиковать свои взгляды. В этой связи необходимо отметить, что значительное количестве старой интеллигенции не приняло советскую власть и встало на пуп активного сопротивления ей. Правда, в вооруженной борьбе она почти ж участвовала. Например, в верхневолжском регионе нами было найденс только одно упоминание о выступлении интеллигенции ”с оружием в руках" Основной формой неповиновения советским властям стали забастовки Бастовали различные группы интеллигенции, вплоть до учителей и медицин ского персонала, что было для большевиков особенно неожиданно, так ка! они всегда считали их наиболее близкими по духу и взглядам. Так, пс сообщению Ростовской газеты партии социалистов-революционеров i декабре 1917 года в Москве по призыву Всероссийского учительского союз: (ВУС) из 4 тыс. учителей бастовало 3969 человек.1 Аналогичная ситуации складывалась во многих регионах страны. Губернские отделы ВУС: распространяли листовки с призывами неподчинения советской власти. С этой целью проводилась агитация через союзы кооперативов, крестьянски» комитеты и другие легальные организации. Ростовское отделение ВУСа н; своем собрании в конце ноября 1917 года приняло резолюцию протест: против захвата большевиками власти в Петрограде и призвало всех ж оказывать им поддержку.2 С призывом к интеллигенции бойкотировать мероприятия советско! власти обратились различные политические партии: от меньшевиков д( кадетов. Так, с такими заявлениями выступили ростовские меньшевики i правые эсеры: Касаткин, Гурылев, Куломзин, Зимин è др. Один из кадетски: лидеров Ростова Н.Огородников организовал городское собрание ветерано: войны, на котором присутствовали преимущественно офицеры, а такж< чиновники правительственных учреждений. На нем было принято решение < создании стачечных комитетов. Однако, это решение выполнено не было интеллигенция по-прежнему в большей своей массе была готова поддержат: |
106 была бы прервана, и если линия будет восстановлена, то не благодаря военным, а вопреки им" . Как видим, в самой политике новой власти, нацеленной на коренные и масштабные преобразования, на слом доставшегося государственного аппарата, было изначально заложено противоречивое отношение к старой интеллигенции. Но если в центре все же большинство руководителей понимали, что на начальном этапе без образованной элиты им вряд ли удастся обойтись, что ей необходимо "дать возможность работать в лучших условиях, чем при капитализме", то на местах классовый антагонизм проявлялся наиболее остро. Причем даже желание интеллигенции не вмешиваться в происходившие события и соблюдать нейтралитет вызывало сильное раздражение со стороны партийно-советских органов. Так, ИвановоВознесенская газета "Рабочий край" в 1919 г. предупреждала: "Товарищи служащие! Ваше молчание слишком красноречиво говорит, насколько все вы оторвались от изголодавшихся народных масс, насколько оторвались от жизни и насколько глухи. "3 Кроме того, значительное количество старой интеллигенции вообще не приняло советскую власть и встало на путь активного сопротивления ей. Правда, в вооруженной борьбе она почти не участвовала. Например, в верхневолжском регионе нами было найдено только одно упоминание о выступлении интеллигенции "с оружием в руках". Основной формой неповиновения советским властям стали забастовки. Бастовали различные группы интеллигенции, вплоть до учителей и медицинского персонала, что было для большевиков особенно неожиданно, так как они всегда считали их наиболее близкими по духу и взглядам. 'Гак, по сообщению Ростовской газеты партии социалистов-революционеров в декабре 1917 г. в Москве по призыву Всероссийского учительского союза (ВУС) из 4 тыс. учителей бастовало 3969 человек.4 Аналогичная ситуация складывалась во многих регионах страны. Губернские отделы ВУСа распространяли листовки с 11)7 призывами неподчинения советской власти. С этой целью проводилась агитация через союзы кооперативов, крестьянские комитеты и другие легальные организации. Ростовское отделение ВУСа на своем собрании в конце ноября 1917 г; приняло резолюцию протеста против захвата большевиками власти в Петрограде и призвало всех не оказывать им поддержку.5 С призывом к интеллигенции бойкотировать мероприятия советской власти обратились различные политические партии: от меньшевиков до кадетов. Так, с такими заявлениями выступили ростовские меньшевики и правые эсеры: Касаткин, Г'урылев, Куломзин, Зимин è др. Один из кадетских лидеров Ростова Н.Огородников организовал городское собрание ветеранов войны, на котором присутствовали преимущественно офицеры, а также чиновники правительственных учреждений. На нем было принято решение о создании стачечных комитетов. Однако, это решение выполнено не было, интеллигенция по-прежнему в большей своей массе была готова поддержать революцию. Однако вопреки этим намерениям, вождь пролетарского государства В.И.Ленин, позируя художнику Ю.Анненкову в кремлевском кабинете, между делом популярно разъяснял собеседнику свой взгляд на культуру и интеллигенцию как ее носителя: “Искусство для меня это... что-то вроде слепой кишки, и когда его пропагандная роль, необходимая нам, будет сыграна, мы его дзык-дзык вырежем. За ненужностью... Вообще, к интеллигенции, как вы, наверное, знаете, большой симпатии не питаю, и наш лозунг “ликвидировать безграмотность” отнюдь не следует толковать как стремление к нарождению новой интеллигенции. Ликвидировать безграмотность следует лишь для того, чтобы каждый крестьянин, каждый рабочий мог самостоятельно, без чужой помощи, читать наши декреты, приказы, воззвания. Цель вполне практическая. Только и всего”.6 Уже 29 августа 1922 г. на пленуме Петросовета было объявлено о |