|
118 Анонимные угрозы подбрасывались в дома деревенских активистов, представителей власти или по месту их работы в сельсоветы, кооперативы, избы-читальни и т.п. Угрозы и листовки распространялись также по почте в редакции газет и на имя отдельных партийных и советских работников. Наибольший всплеск распространения листовок и анонимок в сельской местности Всрхневолжского региона пришелся на 1930 г., причем, прежде всего, на первый его квартал, когда применение насилия по отношению к крестьянству принимало наиболее крайние формы. Если в 1929 г. в Ивановской промышленной области органами ОГПУ было зафиксировано лишь 6 случаев распространения в деревне «антисоветских» листовок и 13 случаев подбрасывания анонимных угроз, то в 1930 г. численность листовок возросла в 15 раз, а количество угроз осталось на прежнем уровне.329 Последний факт объясняется тем, что угрозы в основной массе передавались в устной форме. Так, только за февраль-март 1930 г. в области было зафиксировано 420 устных угроз по отношению к проводившим коллективизацию и раскулачивание работникам,330 хотя и эта значительная цифра далеко не отражала реальную картину массового распространения этой формы крестьянского протеста. В 1931-1933 гг. количество распространяемых листовок по сравнению с 1930 г. стало сокращаться. Так, за октябрь 1930 март 1931гг. в центре страны было обнаружено 25 случаев распространения листовок, а за этот же период 1931-1932 гг, только 12 случаев. Численность зарегистрированных анонимных угроз также сократилась соответственно с 27 до 15, но в целом на протяжении первой пятилетки 329 Архив УФСБ по Ивановской области. Ф.11. Гр. 3. Оп. 2. Д.6. Л.З, 10. ззя Там же. Оп.З.Д. 6. Л. 10. |
«контрреволюционная эсеровская организация». В типографии печаталась литература и листовки, которые распространялись даже за пределами области73. В целях конспирации листовки и анонимки писались печатными буквами и в отдельных случаях намеренно измененным почерком. Значительная часть письменных лозунгов и угроз была написана безграмотным почерком по старой орфографии, что говорит о малограмотности писавших. Тираж листовок обычно был невелик, ввиду примитивнейшего уровня изготовления и малочисленности писавших. Обычный тираж листовок в ИПО, по сведениям 01Т1У, не превышал 4-5 экземпляров, обычно был даже меньше. Хотя встречались случаи, когда тираж достигал 200 и даже 300 экземпляров. Так, например, в Вязпиковском районе Владимирского округа листовки, призывавшие к свержению советской власти, распространялись в радиусе 30 км в сотнях экземпляров74. В деревнях Верхнего Поволжья отдельные «антисоветские» лозунги выполнялись в нетрадиционной форме. Так, в с. Дубасово Гуссвского района воззвание антиколхозного содержания, подброшенное в местный кооператив было вырезано на тонкой доске. В Любимском районе была обнаружена листовка в форме плаката из вырезанных газетных букв, в Ярославском районе листовка была сделана в виде стенгазеты. Весьма часто встречались случаи, когда крестьяне специально затесывали большое дерево, растущее на видном месте, и писали лозунг75. Распространялись листовки в местах наибольшего скопления населения: на базарных площадях, церковных оградах, чайных. Анонимные угрозы подбрасывались в дома деревенских активистов, представителей власти или по месту их работы в сельсоветы, кооперативы, избы-читальни и т.п. Угрозы и листовки распространялись также по почте в редакции газет и на имя отдельных партийных и советских работников. '3Архив УФСБ по Ивановской области. Ф.11. Гр.З. Оп.З. Д.2. J1.3. 74Там же. Д. 1.Л.9. 75ГАНИКО. Ф.З. Оп.1. Д.63. Л.5. 187 Наибольший всплеск распространения листовок и анонимок в сельской местности Всрхневолжского региона пришелся на 1930 г., причем, прежде всего, на первый его квартал, когда применение насилия но отношению к крестьянству принимало наиболее крайние формы. Если в 1929 I. к Ивановской промылшен ной области органами ОГПУ было зафиксировано лишь 6 случаев распространения в деревне «антисоветских» листовок и 13 случаев подбрасывания анонимных yipo*. то в 1930 г. численность листовок возросла в 15 раз, а количество угроз осталось на прежнем уровне’1 3 . Последний факт объясняется тем, что угрозы в основной массе передавались в устной форме. Так, только за февраль-март 1930 г. в ИПО было зафиксировано 420 устных угроз по отношению к проводившим коллективизацию и раскулачивание работникам'7, хотя и эта значительная цифра далеко не отражала реальную картину массового распространения этой формы крестьянского протеста. В 1931-1933 гг. количество распространяемых в Ивановской промышленной области листовок по сравнению с 1930 г. стало сокращаться. Так, за октябрь 1930 март 1931 гг. в ИПО было обнаружено 25 случаев распространения листовок, а за j t o j же период 1931-3932 гг. только 12 случаев. Численность зарегистрированных анонимных угроз в рассматриваемые временные рамки также сократилась соответственно с 27 до 15, но в целом на протяжении первой пятилетки их количество оставалось на более стабильном уровне7*. Подавляющее большинство распространявшихся в Верхнем Поволжье листовок призывали либо к ликвидации существовавшей власти, либо были резкого антиколхозпого содержания. Наиболее активно листовки в деревнях ИПО распространялись в двух районах Вязпиковском и Некоузском. В Вязпиковском районе в с. М егера '6Лрхци УФСЕ по Ивановской области. Ф.П. Гр.З. Ол.2. Д.6. Л.З. 10. У Там же. Оп.5. Д.1. Л.4. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Г. 3. С. 352. 188 |