|
146 факт официальной идеологии не удавалось скрыть даже в годы осуществления самой коллективизации. Так, в чрезвычайно заидеологизированной работе II. Лаговиера, вышедшей в начале 30-х гг. и посвященной «классовой борьбе» в деревне, до определенного момента успешно разоблачалась «вредительская сущность кулачества». Но в итоге, автор привел данные о «кулацком» терроре за 9 месяцев 1929 г. По этим данным, за «кулацкий» террор в СССР было осуждено 31,2% кулаков, 57% середняков и 9% бедняков/95 В январе 1930 г. начальник Ярославского окружного отдела ОГПУ Горностаев отмечал в докладной записке: «подчас антисоветская и антиколхозная деятельность кулацко-антисоветского элемента ведется настолько тонко и умело, что ...бывает очень трудно установить действительного виновника отрицательного отношения данного района к коллективизации». Горностаев, таким ооразом, косвенно признавал, что недовольство аграрной политикой власти в отдельных районах носило всеобщий характер. Сообщения из Буйского района Костромского округа в начале марта 1930 г. говорили о том, что против коллективизации особенно ярко выступала беднота, говоря, что они все больные и инвалиды.397 Очень большое значение при проявлении крестьянского сопротивления политике коллективизации, наряду с имущественным, играл также и половозрастной критерий. В некоторых формах протеста, например, в авангарде сил, сопротивлявшихся «социачистическому» строительству в деревне, выступали женщины. Например, в 1929 г. из 1307 зарегистрированных на селе Лаговиер Н., Роднянский А. Указ. соч. С. 10. 396ГАЯО. Ф. Р-1376. Оп. 3. Д.2. Л.487. 397ГАНИКО. Ф.З. Оп.1. Д.63. Л. 30. |
2.2. Формы крестьянского протеста аграрной политике власти Коллективизация, как «глубочайший революционный переворот, скачок из старого качественного состояния общества в новое качественное состояние»1, полностью изменила систему социально-экономических отношений в деревне и сопровождалась применением широких форм насилия по отношению к крестьянству. В ходе осуществления коллективизации произошло столкновение идеи ускоренной модернизации аграрного сектора на идеологической основе и крестьянского традиционализма, который пытался активно противостоять модернизации «по-большевистски». Так как коллективизация оказалась весьма болезненной политикой для всей деревни, то и сопротивление этой политике в той или иной форме оказывалось всеми группами крестьянства, включая и беднейшие слои. Несомненно, что размеры, а иногда формы и методы сопротивления у различных социальных групп крестьянства зачастую не были похожими. Масштабы противодействия напрямую зависели от количества причиненных крестьянству «страданий» со стороны государства. Известно, что наиболее сильно политика власти в годы коллективизации затронула зажиточные слои деревни в начале в форме мероприятий по «ограничению и вытеснению эксплуататорских тенденций кулачества», а впоследствии и раскулачивания. Естественно, что зажиточные крестьяне в наибольшей степени и сопротивлялись боровшемуся с ними режиму. Однако имущественное положение крестьянина это далеко не единственный критерий для определения движущих сил в конфликте власти и деревни. Причем этот факт официальной идеологии не удавалось скрыть даже в годы осуществления самой коллективизации. Так, в чрезвычайно заидеологизированной работе Н. Лаговиера, вышедшей в начале 30-х гг. и посвященной «классовой борьбе» в деревне, до определенного момента 1История ВКП (б). Краткий курс. С. 291. 161 успешно разоблачалась «вредительская сущность кулачества». Но в итоге, автор привел данные о «кулацком» терроре за 9 месяцев 1929 г. По этим данным, за «кулацкий» террор в СССР было осуждено 31,2% кулаков, 57% середняков и 9% бедняков". В январе 1930 г. начальник Ярославского окружного отдела ОПТУ Горностаев отмечал в докладной записке: «подчас антисоветская и антиколхозная деятельность кулацко-антисоветского элемента ведется настолько тонко и умело, что ...бывает очень трудно установить действительного виновника отрицательного отношения данного района к коллективизации»3. Горностаев, таким образом, косвенно признавал, что недовольство аграрной политикой власти в отдельных районах носило всеобщий характер. Сообщения из Буйского района Костромского округа в начале марта 1930 г. говорили о том, что против коллективизации особенно ярко выступала беднота, говоря, что они все больные и инвалиды4. Очень большое значение при проявлении крестьянского сопротивления политике коллективизации, наряду с имущественным, играл также и половозрастной критерий. В некоторых формах протеста, например, в авангарде сил, сопротивлявшихся «социалистическому» строительству в деревне, выступачи женщины. Например, в 1929 г. из 1307 зарегистрированных на селе выступлений против власти 486 были исключительно женскими по составу5. Наиболее активное участие в сопротивлении большевистской политике в конце 20-х начале 30-х гг. принимала средняя и старшая возрастные группы деревни. Именно эта часть сельского населения являлась наиболее консервативной, успевшей усвоить и впитать традиционные понятия о крестьянском груде и образе жизни до эпохи многочисленных войн и революций. Старшее поколение деревни в годы коллективизации резко 2Лагоииер 11., Роднянский Л. Указ. соч. С. 10. 3ГАЯО. Ф. Р-1376. Оп.З. Д.2. Л.487. 4 ГА11ИКО. Ф.З. On. 1. Д.63. Л.30. э Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия». С. 83. 162 |