|
174 В Центральном регионе случаи срыва собраний, где решался вопрос об организации колхозов, фиксировались очень часто. В особенности это относится к первому году массовой коллективизации, когда только за первые три месяца в деревне было арестовано 917 человек за преднамеренные срывы собраний.463 Обычно случай «хулиганства» происходил при наличии инициативного крестьянина (часто в нетрезвом виде), не боявшегося выступать против представителей власти. Так, весной 1930 г. крестьянин В. Астафьев пришел в д. Шумятино на собрание по коллективизации в пьяном виде, где начал шуметь и ругаться. В итоге собрание пришлось отложить. 1 января 1930 г. в д. Березники Борисоглебского района общее собрание молодежи по вопросу о коллективизации сорвал крестьянин И. Карасев, который прерывал докладчика всевозможными выкриками и пытался вывести присутствующих из помещения.464 Индивидуальные случаи срыва собраний были довольно редки, так как к виновнику применялись суровые меры. Гораздо чаще собрания срывались всеми присутствующими крестьянами, причем определяющую роль здесь играли крестьянки. По данным ОГПУ, в Ивановской промышленной области в начале 30-х г.г. было учтено большое количество собраний, сорванных женщинами, при чем мужчины часто даже вовсе не ходили на такие собрания.465 Огромную деструктивную роль женщин в собраниях по коллективизации отмечали с мест и уполномоченные по колхозному 463Архив УФСБ по Ивановской области. Ф.11. Гр.З. Оп.5. Д.1. JI.4. 464ГАЯО. Ф. Р-1376. Оп. 3. Д.2. Л.490. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 2. С. 794. 465 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 2. С. 794. |
несоответствие ценам на товары в государственной и кооперативной торговле. Крестьянина возмущало, что на пуд муки можно было приобрести лишь л/ подрубщики' . «Хлеб и лен, говорили крестьяне, мы продавали кооперативным органам, по низкой цене, а государство втрое дороже»' '. При этом власть все жестче требовала от крестьян в экономической сфере иметь дело главным образом с государственными организациями, a ire с частниками, хотя последние почти всегда предоставляли для них намного более выгодные условия. Крестьяне постепенно стали осознавать, что чем больше они стремились работать в собственных хозяйствах, чем лучше они их организовывали, тем сильнее притесняла их власть. В такой ситуации среди сельского населения ходили разговоры о необходимости сокращения производства: «Работаешь как конь, и ничего не получается. Лучше жить пролетарием, чем разоряться на налог и страховки». «Ьдва ли мы увеличим посев, как призывает власть, потому что все мы запуганы налогом»24. В деревне во второй половине 1920-х гг, крестьянам было выгоднее иметь слабое бедняцкое хозяйство, так как именно бедняков государство считало своей социальной опорой, оказывало первоочередную материальную поддержку и предоставляло различные льготы. «У нас, отмечалось в листовке ТрС Всесоюзной крестьянской партии, обнаруженной в начале 1929 г., надо быть нищим, бедняком, полупролетарием, живущим за счет государства и не платящим никаких налогов только тогда будешь считаться опорой советской власти. Старательный, хорошо хозяйствующий крестьянин сейчас считается врагом государства» . По данным крестьянских писем, поступавших в Костромской окружном в конце 20-х гг. «среди середняков имеется стремление попасть в бедноту, платить меньше налогов и подучать льготы». По сведениям из районов 36Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 1. С. 120. f 11ДНИЯО. Ф. I. Он.27.2^.2374. J1.8. ^ Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. I. С. 559. 29 1ЛРФ Ф. Р-1235. Он.141. Д.3'12. J1.4. 57 Кроме того, в ходе проводившегося в рамках коллективизации раскулачивания некоторые крестьянские семьи были попросту брошены на произвол судьбы. Лишившись средств к существованию, им, зачастую, приходилось просить помощи у других. Колхозы же, в которых оказалось имущество раскулаченных и власть, совершившая несправедливость, были главными объектами критики таких крестьян. Необычный случай антиколхозной агитации с элементами игры имел место в Буйском районе в начале марта 1930 г. в день праздничным уляний на масленицу. В деревне Пургасово крестьянин и две крестьянки одели на лошадь худые штаны и поехали по своей деревне. Одна крестьянка была со школьной сумкой, наполненной книгами и изображала Калинина, вторая была с портфелем и изображала Рыкова (примечательно, кого крестьяне считали «своими» во власти). Собравшейся толпе они говорили: «11одписывайтесь, кто не хочет идти в колхоз». Потом крестьяне поехали в соседние деревни, а за ними со смехом шла толпа народу. В итоге из колхозов вышло 100 хозяйств*8. Своеобразной формой борьбы крестьянства в рассматриваемый период были срывы различных, инициированных властью хозяйственно-политических кампаний на селе. В официальных сводках органов госбезопасности такие действия фигурировали под названием «Политическое хулиганство». Обычно перед начатом какой-либо кампании, в частности коллективизации, представителями власти созывались общедеревенские собрания, на которых крестьянам разъяснялась необходимость ее проведения с последующим голосованием и принятием резолюции по проблеме. В Верхневолжском регионе случаи срыва собраний, где решался вопрос об организации колхозов фиксировались очень часто. В особенности это относится к первому году массовой коллективизации, когда только за первые три месяца в деревне было арестовано 917 человек за преднамеренные срывы собраний89. ГАНИКО. Ф.З. Оп.1. Д.63. Л.5. 89Архив УФСБ по Ивановской области. Ф.11. Гр.З. Оп.5. Д.1. Л.4. 19?. Обычно случай «хулиганства» происходил при наличии инициативного крестьянина (часто в нетрезвом виде), не боявшегося выступать против представителей власти. Так, весной 1930 г. крестьянин В. Астафьев пришел в д. Шумятино на собрание по коллективизации в пьяном виде, где начал шуметь и ругаться. В итоге собрание пришлось отложить. 1 января 1930 г. в д. Березники Борисоглебского района общее собрание молодежи по вопросу о коллективизации сорвал крестьянин И. Карасев, который прерывал докладчика всевозможными выкриками и пытался вывести присутствующих из w помещения . Индивидуальные случаи срыва собраний были довольно редки, так как к виновнику применялись суровые меры. Гораздо чаще собрания срывались всеми присутствующими крестьянами, причем определяющую роль здесь играли крестьянки. По данным ОПТУ, в Ивановской промышленной области в начале 30-х г.г. было учтено большое количество собраний, сорванных женщинами, при чем мужчины часто даже вовсе не ходили на такие собрания91. Огромную деструктивную роль женщин в собраниях по коллективизации отмечали с мест и уполномоченные по колхозному строительству. «Когда собираем собрание, писал в январе 1930 г. один из них, то собираются главным образом женщины и пытаются его сорвать»‘> 2 . По сообщениям из Палкинского района веной 1930 г., «если раньше на собраниях в деревнях на передних скамьях сидели мужчины бородачи, а женщины в самом заду у двери стояли, то теперь наоборот женщины садятся впереди, активно выступая против коллективизации, а мужчины молчат»93. Женская половина деревни вообще была более радикально настроена по отношению к коллективизации. В Верхнем Поволжье в начале 30-х гг. отмечались случаи, когда крестьянки били своих мужей за вступление в колхоз. Например, в деревне Горшево Ярославского округа середнячка Баркова, узнав, w ГАЯО. Ф. Р-1376. Ои.З. Д.2. Л.490. 91 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 2. С. 794. 92 ЦЦНИЯО. Ф.229. Оп.9. Д.143. JI.14. 93 ГАНИКО. Ф.З. Оп.1. Д.63. Л.20. 193 |