|
66 председатель сельсовета собрал группу бедноты 7-10 человек и пропил с ними 5 бутылок вина и говорил, что поднимайте на собрании руки за меня».162 В Подольском уезде председатель сельсовета обещал в случае повторного избрания не распространять по деревне заем.163 В Бронницком уезде один из председателей сорвал собрание, которое 164 хотело утвердить другую кандидатуру. Имеющиеся в архивах донесения свидетельствуют, что власть знала о происходивших нарушениях, а отсутствие адекватной реакции на незаконные действия, на наш взгляд, объясняется тем, что в дальнейшем подобные факты позволили большевикам оперировать итогами выборов по своему усмотрению. Не устраивавшие руководство результаты выборов частично были сфальсифицированы или признаны недействительными, а в ряде уездов выборы вообще были временно отменены. Таким образом, у крестьянства была украдена пусть небольшая, но победа. В результате, наскоро подретушированные итоги выборов вполне устроили власть. Политическая трансформация Советов напугала партийных работников. Советы, под давлением власти, все больше превращались в послушное орудие в руках большевистского руководства и в последствие стали важным рычагом в проведении массовой коллективизации. Социальные коллизии заметно изменили быт крестьян. Предколхозная деревня не была тем цветущим оазисом, каким ее живописала советская пресса. Крестьяне так рассказывали о своей жизни: мужик плохо питается, он живет в плохих жилищных условиях, а i 162ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 23. Д. 8. Л. 111. 163ЦГАМО. Ф. 66. Он. 22. Д. 786. Л. И. 164ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 22. Д. 559. Л. 6. |
один год, то целый месяц уходит на одни разговоры», — писали корреспонденты газеты «Московская деревня».36 Из Волоколамского уезда Московской губернии сообщали, что средняя продолжительность собраний колеблется от 5 до 14 часов, а одно из заседаний продолжалось в течение 2 суток».37 Несмотря на длительность заседаний, их результативность была крайне низкой. «Советская власть в настоящее время на местах окостенела, — утверждали бедняки Воронежской губернии, — все делают по указанию высших органов, как чиновники. Советы не советуют, а подтверждают готовое. Почему в 1918-1919 гг. каждое заседание сельского совета было переполнено не членами его? Да потому, что было ново, вопросы обсуждались живые: на кого сколько положить контрибуции, с кого сколько взять хлеба. Теперь же раскладка налога производится где-то на стороне, льготы представляются так же».38 28 июня 1929 г. ВЦИК и СНК РСФСР приняли постановление о расширении прав местных Советов в отношении содействия выполнению общегосударственных заданий и планов. Им было дано право штрафовать крестьян в пределах пятикратного размера стоимости подлежащего сдаче хлеба, причем из штрафных сумм 25% отчислялось в фонд бедноты, что способствовало дальнейшему расколу деревни. Сельским Советам так же предоставлялось право волевым решением аннулировать акты разделов, если выяснялось, что разделившиеся дворы ведут хозяйство совместно.39 Все это еще больше осложняло внутридеревенские отношения. Общесоюзным законом (декабрь 1928 г.) земельные общества были целиком подчинены руководству сельсоветов. Последние должны были утверждать постановления земельных обществ по таким вопросам, как выбор формы землепользования и принятие землеустроительного проекта, установление прав на льготы по землеустройству и т.п. Сельские советы противопоставляя себя и земельным обществам, ликвидировали своеобразное двоевластие в свою пользу, ведь до середины 20-х г.: «административная власть принадлежала сельсоветам, но основные вопросы крестьяне решали на сходах, деятельность которых, основана на традиционных принципах крестьянского самоуправления».40 Одновременно с изменением правового статуса земельных обществ характерные перемены происходили и в их внутренней структуре и деятельности. Община объединяла и бедняка, и середняка, и кулака, всем им представляла формально равные права в решении любых вопросов. Зажиточный крестьянин, лишенный права голоса на выборах в Советы, мог избирать и быть избранным в общинные органы управления. Земельный закон от 15 декабря 1928 г. лишил права решающего голоса на сходах и права быть избранным в органы общинного самоуправления всех, кто не имел права избирать в Советы.41 Взаимоотношения Совета и общины в 1929 г. характеризовались уже не просто контролем (даже с правом утверждения решений, принятых сходом), а прямым вмешательством в деятельность общины, переходом одной из хозяйственных функций общины сельскому Совету, введения в состав общины представителя Совета с весьма широкими полномочиями. Ответом крестьянства на деятельность Советов стали выборы, проходившие в 1928/29 г. Политическое давление на сельских жителей власть оказывала и при их подготовке, внушая электорату, что «большинство трудностей — это результат деятельности кулаков и нэпманов».42 Часть крестьян попросту избегали участия в общественной жизни, помня о невозможности повлиять на политику властей. По мнению К.Б. Литвака, формальные, бутафорские выборы способствовали аполитичности населения деревни, «его инертность во многом объяснялась неуклюжими действиями властей».43 Инструкция для деревенских партработников о перевыборах «работала, как гильотина, отсекая все сомнительное, к тому же всякая дельная критика, замечание или предложение, не носящие официального казенного взгляда, объявлена заранее кулацкой».44 Пленум Тульского губернского комитета ВКП (б) требовал так «претворить в жизнь» избирательные инструкции, чтобы при составлении избиркомов и списков сельских избирателей в них не попали «антисоветские элементы: от зажиточного до кулака».43 Несмотря на это избиратели сделали ставку на «крепкого хозяина». Так из 6 председателей сельсоветов в Дмитровском уезде Московской губернии — двое были зажиточлыми.46 В Московском уезде — 4 зажиточные, а 34 председателя сельсовета были беспартийными, против 6 членов ВКП (б) и 2 членов ВЛКСМ.47 В Воскресенском уезде той же губернии все выставленные кандидаты от ячейки ВКП (б) «провалились, избрали выставленных от собрания. За список ячейки голосовала только беднота».48 В Сергиевском уезде «в председатели сельсовета прошел зажиточный».49 Многие кандидатуры были отвергнуты, так как «не имели никакого авторитета ни у бедноты, ни у беспартийного середняка».50 Думающая часть деревни смогла одержать победу на избирательном фронте, несмотря на то, что процент «лишенцев» среди них по РСФСР увеличился с 3,3% в 1927 г. до 3,9% в 1929 г. На итоги выборов оказало влияние и то обстоятельство, что предвыборная кампания (следуя распоряжениям из Москвы) ориентировалась в основном на бедняков и батраков. Поэтому у середняка сложилось убеждение, что «партия изменила курс и с ним считаться не хочет. Это не замедлило сказаться на ходе перевыборов: середняк или поддержал зажиточного, или оставался в стороне».51 Нарушения избирательного закона накануне и в ходе выборов были обычным явлением. Многие председатели сельсоветов, опасаясь не быть переизбранными, накануне голосования разворачивали «бурную деятельность» среди односельчан, не гнушаясь ни уговорами, ни угрозами, ни популистскими обещаниями, ни прямым подкупом. В Информотдел Моссовета поступало множество подобных сообщений. Приведем лишь некоторые: «в селе Петровском, Софьинской волости председатель сельсовета собрал группу бедноты 7-10 человек и пропил с ними 5 бутылок вина и говорил, что поднимайте на собрании руки за меня».52 В Подольском уезде председатель сельсовета обещал в случае повторного избрания не распространять по деревне заем.»53 В Бронницком уезде один из председателей сорвал собрание, которое хотело утвердить другую кандидатуру.54 Имеющиеся в архивах донесения свидетельствуют, что власть знала о происходивших нарушениях, а отсутствие адекватной реакции на незаконные действия, на наш взгляд, объясняется тем, что в дальнейшем подобные факты позволили большевикам оперировать итогами выборов по своему усмотрению. Не устраивавшие руководство результаты выборов частично были сфальсифицированы или признаны недействительными, а в ряде уездов выборы вообще были временно отменены. Таким образом, у крестьянства была украдена пусть небольшая, но победа. В результате, наскоро подретушированные итоги выборов вполне устроили власть. Советы, под давлением государства, все больше превращались в послушное орудие в руках большевистского руководства и в последствие стали важным рычагом в проведении массовой коллективизации. |