Проверяемый текст
Андреев В.М., Жиркова Т.М. На перекрестках лет и событий. Деревня 1917-1930. Коломна, 2003
[стр. 99]

99 раздача кредитов, неэф ф ективное использование государственной помощ и, отталкивали единоличников от колхозов.
С м ест сообщ али: «в лице крестьянства наш и совхозы , колхозы и коммуны не им ею т достаточного авторитета, а подчас им ею т авторитет обратны
й».279 Н есмотря на все оказы ваем ы е льготы , колхозы распадались, и их посевная площ адь не только не возрастала, но и ум еньш алась.
Э тому способствовало и то, что колхозы сдавали хлеб государству
но нормированной цене, которая бы л значительно ниж е ры ночной.250 \ Следовательно, резкая переориентация государственной пом ощ и колхозам в 1928-1929 гг.
им ела двоякий характер.
С одной стороны , она способствовала росту колхозов, с другой стороны , непродум анное распределение кредитов отталкивало крестьян от идеи производственной кооперации и тем самы м торм озило возникновение коллективны х хозяйств.
Заж иточны е крестьяне предупреж дали своих односельчан: «Ничего у вас безлош адников в коллективе не выйдет, надо будет на чем-то работать, а у вас ничего нет.
В ласть вам семян даст, а лош адей не даст и вы, организовав коллектив, останетесь н а
бобах».281 Таким образом, лю бим ое детищ е государства, пользовавш ееся его безусловной поддержкой, не м огло длительное врем я сосущ ествовать £ параллельно с единоличны ми хозяйствами, так как ф инансовы е потоки в сф ере производства все чащ е регулировались не в пользу последних.
В
целом, курс больш евиков на колхозы обострил недовольство крестьянских масс.
Если до этого в привилегированном полож ении
279 РГАСПИ.
Ф.
17.
Оп.
21.
Д.
1822.
Л.
265.
ш Югов Л.
Народное хозяйство Советской России и его проблемы.
// НЭП, Взгляд со стороны.
М .,1991.
С.
213.
281 ЦГАМО.Ф.66.
Оп.
22..Д.
428.JI.9.
[стр. 7]

сельскохозяйственных машин или совместное использование рабочего скота.76 В 1928-1929 годах, при активной поддержке государства, происходил резкий рост численности колхозов.
Так, в Московской губернии в 1927 г.
существовало 334 колхоза, а к 1929 г.
этот показатель возрос уже до 647.
В Тверской губернии вместо 48 коллективных хозяйств, действовавших в 1927 г., в 1929 г.
было зарегистрировано 149 колхозов.
В Тульской губернии количество колхозов увеличилось с 72 до 39477.
К 1929 г.
на территории Центрального промышленного района насчитывалось 1190 колхозов.
Это было в 2,6 раза больше, чем в 1927 г.78 Имущественное положение подмосковных колхозов в среднем было таким: «безлошадных вступило 34,2%, с одной лошадью — 64% и с 2 — меньше 1%.
Имели 1 корову — 42%, две — 28%, бескоровных — 30%.79 Земельная площадь всех колхозов составляла 18 тыс.
десятин, из них 10 тыс.
десятин земли госземимуществ и 8 тыс.
— надельные земли.
На один колхоз приходилось 76 десятин земли, из них 42 десятины — пахотной земли: «плоховато обстоит дело с инвентарем.
Нет общественных построек.
Финансовое положение колхозов напряженное».80 В Тверской губернии средний колхоз состоял из 6-8 семей или около 34 человек, из которых примерно 18 трудоспособных, 16 либо дети, либо нетрудоспособные.81 О том, как организовывались колхозы рассказывали жители дер: Теряевка Ефремовского района Тульской губернии, утверждавшие, что попасть в коллектив легко, а вот уйти из него невозможно: «Многих крестьян заманивают туда обманом, так, один мужик с двумя сыновьями вошел в колхоз, привел трех лошадей, быка, двух коров, штук 25 овец, а потом, как не понравилось ему, ну, задумал он уйти из колхоза, и отпустили его безо всего — суд с его жалобой не посчитался, и вот теперь он побирается.
Вообще во многих колхозах, коммунах члены живут хуже, чем собаки, хорошо живется только коммунистам, которые являются заправилами, распорядителями.
Колхозы создают с определенной целью — загонять в них всех крестьян, и начнут нашим братом распоряжаться.
Мы, раньше пережили одну барщину, но не миновать переживать и другую, еще более худшую барщину.
И опять, пожалуй, засвистят нагайки над нами»82.
Анализ архивных и иных материалов дает нам возможность предположить, что большинство создаваемых колхозов преследовали одну единственную цель — получение государственной помощи, которая затем делилась подворно, а сам колхоз фактически переставал существовать.
Так, в Московской губернии в течение 1928 года распалось около 80% колхозов.83 По мнению А.
Югова: «Благодаря новому курсу даже те небольшие суммы, которые государство ассигнует на нужды сельского хозяйства, небольшие по сравнению с миллиардами, которые Советское государство получает у крестьян налогами, высокими ценами на промышленные изделия и инфляцией, — идут в значительной части не на нужды всей массы крестьянства, а на утопические попытки искусственно, в кратчайший срок создать коллективные хозяйства».84 Это понимали и партийные чиновники, разных уровней.
На расширенном Пленуме Тульского окружного исполкома руководитель аграрного сектора Студенецкий так прокомментировал создавшуюся ситуацию: «Многие колхозы воображают, что государство существует для того, чтобы оказывать им помощь, а колхозы существуют только для того, чтобы принимать эту помощь, а сами они государству ничего давать не обязаны».85 Несомненно, предоставление колхозам льгот в кредитовании, машиноснабжении и других сферах создавало благоприятные условия для развития колхозов и повышало интерес единоличников к колхозам.
Разумеется, были и колхозы, которые объединялись для совместной деятельности его членов, но и они распоряжались государственной помощью не всегда эффективно.
Такая бездумная раздача кредитов, неэффективное использование государственной помощи, отталкивали единоличников от колхозов.
С мест сообщали: «в лице крестьянства наши совхозы, колхозы и коммуны не имеют достаточного авторитета, а подчас имеют авторитет обратный».86
Несмотря на все оказываемые льготы, колхозы распадались, и их посевная площадь не только не возрастала, но и уменьшалась.
Этому способствовало и то, что колхозы сдавали хлеб государству
по нормированной цене, которая была значительно ниже рыночной.87 Следовательно, резкая переориентация государственной помощи колхозам в 1928-1929 гг.
имела двоякий характер.
С одной стороны, она способствовала росту колхозов, с другой стороны, непродуманное распределение кредитов отталкивало крестьян от идеи производственной кооперации и тем самым тормозило возникновение коллективных хозяйств.
Зажиточные крестьяне предупреждали своих односельчан: «Ничего у вас безлошадников в коллективе не выйдет, надо будет на чем-то работать, а у вас ничего нет.
Власть вам семян даст, а лошадей не даст и вы, организовав коллектив, останетесь на
бобах».88 «Колхозы — это прежнее крепостное право, — вторили им другие, — государство берет нас на удочку»89.
Таким образом, любимое детище государства, пользовавшееся его безусловной поддержкой, не могло длительное время сосуществовать
параллельно с единоличными хозяйствами, так как финансовые потоки в сфере производства все чаще регулировались не в пользу последних.
В
колхозах власть стала видеть не производственную единицу, движимую хозяйственным расчетом, а носителя новой морали, нового нерыночного образа жизни.
Курс большевиков на колхозы обострил недовольство крестьянских масс.
Если до этого в привилегированном положении
были бедняк и середняк, а врагом кулак, то со времени увлечения колхозами «в загоне оказалось все индивидуальное хозяйство».90 Сталинский «год великого перелома» поставил точку в споре кто кого: «Достижение партии, — писал Сталин, — состоит в том, что нам удалось организовать этот коренной перелом в недрах самого крестьянства и повести за собой широкие массы бедноты и середняков, несмотря на неимоверные трудности, несмотря на отчаянное противодействие всех и всяких темных сил, от кулаков и попов до филистеров и правых оппортунистов».91 О мифичности «великого перелома» свидетельствует широкий круг источников, в том числе и архивных.
Так, из Воскресенского уезда Московской губернии в Президиум Моссовета сообщали, что при голосовании на собраний по проблеме коллективизации из 50 присутствующих против проголосовало 44, в том числе 16 середняков.92 Из Подольского и Ленинского уезда той же губернии информировали об аналогичных фактах.
В Московском уезде общее собрание не утвердило резолюцию о переходе к коллективному хозяйствованию.93 В Воловском районе Тульской губернии собрание бедноты, по вопросу организации колхоза было фактически сорвано.
Поднялся страшный шум и крики: «Не пойдем в коллектив, довольно, мы видим, что за жизнь в других коллективах, с голоду будем умирать, но в коммуну не пойдем»94.
Однако, опираясь на положения сталинской статьи партийное руководство приступило к форсированию «революции сверху».

[Back]