|
124 Заключение На рубеже XX и XXI веков в странах, вступивших после распада «социалистической системы» на путь перехода к открытому демократическому обществу, все еще дает о себе знать наследие тоталитаризма. К этим странам, как известно, принадлежит и Россия. Очевидно, что такой переход не может быть быстрым, легким и бесконфликтным, и что переходное общество можно считать особым типом, обладающим собственной логикой, закономерностями функционирования и набором особых черт. Все это позволяет лучше понять природу и своеобразие посттоталитарной конфликтогенности. Общество переходного типа это социум, находящийся в состоянии глубокой трансформации, нарушающей сложившееся относительное равновесие. Такой процесс задевает, и во многом противопоставляет друг другу, интересы широких социальных слоев. Его отличает неопределенность и результатов, и процедур, поскольку здесь сказываются, с одной стороны, традиции прошлого, а с другой значительные препятствия, возникающие при попытках стандартизации порядка разрешения конфликтов. Одним из ключевых понятий диссертационного исследования является «трансформация». В большинстве зарубежных и отечественных источников термины «трансформация» и «социальное изменение» рассматриваются как синонимы. Есть лишь одно различие, которое значимо и для данного исследования. Понятие «трансформация» выражает переход к качественно новому состоянию общественной организации. Поэтому термин «трансформация» наиболее адекватно использовать для анализа социальных процессов в Восточной и Центральной Европе (в том числе и России), где происходят с конца 80-х гг. XX века, то есть в радикальные структурные перемены в социуме. В трансформирующемся обществе интенсивная конфликтность неизбежна. Дело в том, что начавшийся переход от тоталитаризма к демократической культуре, допускающей «свободную игру» разнообразных социальных и индивидуальных интересов, резко усилил действие |
которая основана на широких гражданских правах, предусмотренных законом и осуществляющихся в практике, на представительной власти, на правлении закона. Здесь институцилизированы, легитимизированы политические конфликты, которые на загоняются внутрь, но развертываются в свободном политическом пространстве. Существующие противоречия подвержены широкой и гласной общественной дискуссии. Их результат не предопределен, но его достижение ограничено строгими рамками определенных процедур. Открытым обществам свойственна конкуренция в большинстве областей общественной жизни. Плюрализм институтов, объединений, форм осуществления конфликтов открывает возможности для реализации любых интересов, существующих в обществе. В открытой системе конфликт может утратить значительную часть своей интенсивности и насильственности, но он все-таки должен существовать, поскольку свобода общества означает вместе с тем справедливость и созидательный характер многообразия, различия и конфликтов. Угрозы открытому обществу проистекают из: корпоративистских форм социальности, подавляющих личность; наступления государства на сферы гражданского общества; монополизации политической власти; разрушения рациональных, формально-правовых отношений и подчинения их политической целесообразности; интеллектуализма и активной роли идеологов — «фюреров слова» (Ю. Хабермас), пытающихся подчинить логику развития общества новому проекту «светлого будущего». Так возникает иной тип общества — закрытое, деспотическое. Тоталитаризм XX века является лишь типичной формой деспотии в вечном бунте против свободы и разума. Очевидно нереальная цель устранения конфликтов во имя всеобщей гармонии приводит к тому, что общество становится неизлечимо конфронтационным, причем в особенно болезненных и разрушительных формах. Чрезмерная власть тоталитарного государства провоцирует на столь же чрезмерное сопротивление ей, порождает бессознательные подрывные тенденции. Особенности восточного цивилизационного генотипа дают о себе знать и в конце XX века, прежде всего в странах, вступивших после распада «социалистической системы» на путь перехода к открытому демократическому обществу. К ним, как известно, принадлежит и Россия. Уже сегодня очевидно, что такой переход не может быть быстрым и легким, и что переходное общество можно считать особым типом, обладающим собственной логикой, закономерностями функционирования и набором особых черт. Это позволяет лучше понять природу и своеобразие посттоталитарной конфликтогенности. Общество переходного типа — это общество, находящееся в состоянии глубокой трансформации, нарушающей сложившееся относительное равновесие, задевающее и во многом противопоставляющее друг другу интересы широких социальных слоев. Его отличает неопределенность и результатов, и процедур. Здесь сказываются, с одной стороны, власть прошлого, а с другой — значительные препятствия, возникающие при попытках стандартизации порядка разрешения конфликтов. Совмещение неопределенности и результатов, и процедур создает сильнейшую нестабильность: отсутствуют привычные опоры в общественной жизни, интересы и поведение людей носят неустойчивый характер, нет единого представления о ценностях. Посттоталитарные общества не имеют навыков локализации, канализации, регулирования конфликтов при помощи определенных правил. В результате конфликты, как правило, приобретают взрывной характер и отличаются спонтанной неинституциализированной политизацией. Последняя достигается, как правило, на основе ложной идентификации, мифологизированного архетипа исключительности группы, этноса, корпорации. Отсюда конфронтационный плюрализм, приватизация концепций солидарного будущего различными общественно-политическими группировками, партиями, движениями. Отсутствие объединяющих идей усугубляет хаотическое состояние дезинтегрированного общества. Другим конфликтогенным фактором выступает искусственное привитие иных, культурно не усвоенных политических институтов на национальную почву, копирование иностранных образцов. Случайная институциализация, продиктованная желанием быстрее уладить важнейшие конфликты, приводит к постоянной политической борьбе вокруг институциальных структур. Таким образом, анализ политических конфликтов, включая их типологию, дол жен учитывать тот структурный контекст, в котором конфликты возникают. Типология политических конфликтов предполагает использование нескольких критериев для |