|
простиралось за пределы прежде обозримого естественного пространства времени и опыта. Будущее в сценарии современного периода характеризуется двумя основными чертами: все возрастающей скоростью, с которой оно приближается к нам, и неизвестным, но прогнозируемым качеством. Неизвестным потому, что это ускоряющееся время, то есть наша история, сокращает пространство опыта, лишает его постоянства и все время вводит новые, неведомые факторы. Не только постоянное наличие изменений, но и их ускорение стало определяющей чертой Нового времени. Первым историком, отметившим ускорение исторического процесса, был американец Г. Адемс. Развивая его идеи А. Шлезингер-мл. отмечал: «Последние два поколения явились свидетелями большого количества достижений в области науки и технологии, чем предыдущие 798 поколений вместе взятых. Переход к быстро меняющемуся обществу внес глубокие изменения во внутренние ощущения и ожидания. Он подверг традиционные социальные роли и институты серьезной и необъяснимой нагрузке. Он отбросил прочь общепринятые точки отсчета и ритуалы, которые на протяжении жизни былых поколений стабилизировали и освещали существующий порядок. Он сделал опыт старших неприменимым для решения новых задач молодого поколения, скорее сейчас родители учатся у своих детей»1. Это самоускоряющееся время лишает настоящее возможности быть пережитым как настоящее и ускользает в будущее. Темп исторического развития в целом нарастает, что существенно влияет на временную ориентацию исторических поколений. Особенно ощутимым ускорение истории стало в XX в. и начале XXI века. Прежде, когда человек пытался разглядеть хрядущее, он полагался на пророчество, озарение или фантазию. Теперь на смену пророчеству пришел прогноз, научно-обоснованное предсказание погоды, состояния финансов, общественного мнения и т.д. С появлением представления о движущих силах истории, об исторических закономерностях, будущее стало казаться 1 Шлезингер-мл А.М. Циклы американской истории. М., 1992. С. 10. 104 |
I желаемым состоянием общества, а состоянием человеческого духа. Источником утопических построений на исходе XX в., начале XXI века, чаще всего выступает экологическая этика и технологический миф. Широкое распространение получила идея, согласно которой организация природы могла бы послужить образцом при организации общества, а социальное равновесие должно быть скопировано с естественною равновесия. Если исторический прогрессизм спровоцировал утопическое видение будущего, то вместе с историческим детерминизмом он породил убеждение в возможности научного прогнозирования. Прогресс открыл будущее, которое простиралось за пределы прежде обозримого естественного пространства времени и опыта. Будущее в сценарии современного периода характеризуется двумя основными чертами: все возрастающей скоростью, с которой оно приближается к нам, и неизвестным, но прогнозируемым качеством. Неизвестным потому, что это ускоряющееся время, то есть наша история, сокращает пространство опыта, лишает его постоянства и все время вводит новые, неведомые факторы. Не только постоянное наличие изменений, но и их ускорение стало определяющей чертой Нового времени. Первым историком, отметившим ускорение исторического процесса, был американец Г. Адемс. Развивая его идеи А. Шлезингер-мл. отмечал: «Последние два поколения явились свидетелями большого количества достижений в области науки и технологии, чем предыдущие 798 поколений вместе взятых. Переход к быстро меняющемуся обществу внес глубокие изменения во внутренние ощущения и ожидания. Он подверг традиционные социальные роли и институты серьезной и необъяснимой нагрузке. Он отбросил прочь общепринятые точки отсчета и ритуалы, которые на протяжении жизни былых поколений стабилизировали и освещали существующий порядок. Он сделал опыт старших неприменимым для решения новых задач молодого поколения, скорее сейчас родители учатся у своих детей»1. Это самоускоряющееся время лишает настоящее возможности 267 ' Шлезингер-мл А.М. Циклы американской истории. М., 1992. С. 10. 268 быть пережитым как настоящее и ускользает в будущее. Теми исторического развития в целом нарастает, что существенно влияет на временную ориентацию исторических поколений. Особенно ощутимым ускорение истории стало в XX в. и начале XXI века. Прежде, когда человек пытался разглядеть грядущее, он полагался на пророчество, озарение или фантазию. Теперь на смену пророчеству пришел прогноз, научно-обоснованное предсказание погоды, состояния финансов, общественного мнения и т.д. С появлением представления о движущих силах истории, об исторических закономерностях, будущее стало казаться предсказуемым. Одним из самых самоуверенных в этом смысле было марксистское учение. Как точно подметил К. Поппер: «Маркс использовал некоторый правдоподобный аргумент, согласно которому наука может предсказывать будущее, только, если оно предопределено если, так сказать, будущее присутствует в прошлом, свернуто в нем. Это привело его к ложному убеждению, что строго научный метод должен основываться на строгом детерминизме»1 2. Свою задачу К. Маркс видел, в том числе, и в освобождении социализма от фантазийной формы, и поднятии его на более научный уровень, основанный на изучении исторических причин и исторических следствий. В.И. Ленин писал, что марксизму присуще научное предвидение будущего, так как он рассматривает общественные классы не в статике, а в динамике. Историческое движение рассматривается «не только с точки зрения прошлого, но и с точки зрения будущего, и притом не в прошлом понимании «эволюционистов», видящих лишь медленные изменения, а диалектические» . Таким образом, в марксизме историческое пророчество прямо отождествлялось с научным подходом к общественным проблемам. Но на способность научного предвидения будущего претендовал не только марксизм, а и рационалистическая социальная мысль в целом. Как 1 Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2-х т. М., 1992. Т. 2. С. 101. 2 Ленин В.И. Поли. собр. соч. М., 1961. Т. 26. С. 77-78. |