|
19 смерть, а случайная, насильственная»1. Первобытный человек не хочет мириться с признанием естественной смерти даже в состоянии более позднего анимизма. Активная природа человека не допускает пустоты, естественного перехода в небытие. Смерть это убийство. Фольклор различных народов изобилует рассказами о том, как сильный человек пересилил Смерть, взял ее в плен, завязал мешок, повесил коптиться над огнем или уговорил ее сунуть руку в расщеп дубового пня, вышиб клин и Смерть завязла в расщепе. Так, например, в чувашской сказке «Старик и смерть» старику удалось обмануть смерть, заманив ее хитростью в фоб. После чего старик жил долго, а смерть перестала являться людям, стала невидимой. В дальнейшем идея смерти, являясь всемогущей и неизбежной для людей, распространяется также и на богов. Человек, в начале считавший себя естественно бессмертным, и потом против воли признавший неизбежность жестокого и горького конца, как бы в виде отместки перенес эту участь на богов. Получилась следующая антитеза: 1. Древнее воззрение. Весь мир бессмертен, в том числе и Я. Бессмертие мира включает и бессмертие человека. 2. Более позднее воззрение. Человек смертен. Стало быть, и весь мир смертен. Так, феческие боги, как известно, тоже были подвержены смерти. По воззрениям греков, гибель поколения старых богов повторялась неоднократно. Хронос (время) низверг своего отца Урана; Зевс с братьями, в свою очередь, низвергли обманом отца своего Хроноса и так далее. Но в дальнейшем и новый круг богов с Зевсом и Афиной и другими должны были погибнуть. Тайна этой гибели была известна Прометею, покровителю людей и противнику богов. Тема временности существования человека прозвучала в древневавилонском эпосе о Гильгамеше. В центре эпоса человек-богоборец, 1 Богораз-Тан В.Г. Христианство в свете этнографии. М., 1928. С. 61. |
174 наглядное, образное познание и обращено в прошлое. Вероятнее всего, поскольку первобытное мышление было предпонятийным, образным, то это и определило доминирование активности правого полушария. Связь первобытного человека с прошлым происходила в ритуалах, в которых проигрывалась ситуация мифического прошлого и через эту структуру воспринималось настоящее и будущее. Этот момент получил периодичный характер в календарных ритуалах, что закрепляло циклическую модель времени. Неукоснительное следование ритуалам и обрядам является условием соотнесенности человека с прошлым, настоящим и будущим. Следующим моментом первобытной мифологии являлась многоуровневая модель мира (Небо, Земля, Тартар). Для каждого уровня мира характерно как бы свое время, отличающееся такими понятиями как ритмика, длительность и т.д. И если тело человека живет по обыденному, земному времени, то душа существует в ином, сакральном времени. Со смертью душа человека не исчезает, а воплощается в каком-нибудь новорожденном ребенке. С этим связана традиция называть детей в честь умерших предков (сохранившаяся и но сей день, и эго не дань прошлому в этом заложен глубочайший смысл жизни, корни которого заложены в мифологическом мировосприятии). Жизнь человека по обыденному времени связана с ее ограничением, со смертью. Как считает В.Г. Богораз-Тан: «Для первобытного человека смерти еще не существует, или, если она существует, то это никак не естественная смерть, а случайная, насильственная»1. Первобытный человек не хочет мириться с признанием естественной смерти даже в состоянии более позднего анимизма. Активная природа человека не допускает пустоты, естественного перехода в небытие. Смерть это убийство. Фольклор различных народов изобилует рассказами о том, как сильный человек пересилил Смерть, взял ее в плен, завязал мешок, повесил коптиться над огнем или уговорил ее сунуть руку в расщеп дубового пня, вышиб клин и 1 Богораз-Тан В.Г. Христианство в свете этнографии. М., 1928. С. 61. 175 Смерть завязла в расщепе. Гак, например, в чувашской сказке «Старик и смерть» старику удалось обмануть смерть, заманив ее хитростью в гроб. После чего старик жил долго, а смерть перестала являться людям, стала невидимой. В дальнейшем идея смерти, являясь всемогущей и неизбежной для людей, распространяется также и на богов. Человек, в начале считавший себя естественно бессмертным, и потом против воли признавший неизбежность жестокого и горького конца, как бы в виде отместки перенес эту участь на богов. Получилась следующая антитеза: 1. Древнее воззрение. Весь мир бессмертен, в том числе и Я. Бессмертие мира включает и бессмертие человека. 2. Более позднее воззрение. Человек смертен. Стало быть, и весь мир смертен. Так, греческие боги, как известно, тоже были подвержены смерти. По воззрениям греков, гибель поколения старых богов повторялась неоднократно. Хронос (время) низверг своего отца Урана; Зевс с братьями, в свою очередь, низвергли обманом отца своего Хроноса и так далее. Но в дальнейшем и новый круг богов с Зевсом и Афиной и другими должны были погибнуть. Тайна этой гибели была известна Прометею, покровителю людей и противнику богов. Тема временности существования человека прозвучала в древневавилонском эпосе о Гильгамеше. В центре эпоса человек-богоборец, претендующий на бессмертие. Гильгамеш правитель шумерского города Урук. Сами боги боятся его. Желая ослабить его, боги творят равного ему по силе соперника богатыря Энкиду. Это дитя природы, понимающий язык зверей. Но их борьба, в конце концов, заканчивается дружбой, и они вместе совершают много подвигов. Тогда боги посылают на Энкиду смерть. Гильгамеш впервые осознает и свою смертность, с чего и начинается его самосознание. «И сам я не так ли умру, как Энкиду? Тоска в утробу мою |