|
существуют вечно, не находятся во времени, так как они не объемлются временем и бытие их не измеряется временем; доказательством этому служит то, что они, не находясь во времени, не подвергаются воздействию со стороны времени»1. Анализируя проблему времени, Аристотель исходил из взаимосвязи времени и движения. Однако время, в отличие от движения, как будто не меняется и остается равным себе всегда и везде. Кроме того, движение можно начинать или прекращать, а со временем этого проделать нельзя. Поэтому время стагирит определял через понятия числа движения: теперь, предыдущего, последующего. Он отмечал, что время равномерно, но совершаемые в нем изменения могут идти быстрее или медленнее. Время предстает как мера движения, а движение — как мера времени. Поэтому время представляется и счетом и считаемым, и чем-то существующим, и едва существующим. Оно является чем-то немыслимым без движения, как и движение немыслимым без времени, но не совпадающим друг с другом. Можно сделать вывод о том, что древние греки обращали внимание на «момент», но это не означало, что они равнодушны к процессу времени. Они проявляли достаточно большой интерес к этой проблеме, но ценили и любили свое настоящее. «Самое драгоценное достояние время»2, эти слова Плутарх приписывал ученику Сократа Антифону. Нам представляется, что в Античности отчетливо проступала идея о циклическом характере протекания процессов во времени. При этом циклический ритм рассматривался не как результат механического движения, связанного с какой-то природной или социальной причиной, а как проявление высшего начала. Речь идет об идее порядка. «Для древнегреческой культуры представления о мировом бытии в пространстве и времени были связаны, прежде всего, с идеей порядка. Само слово «космос» означает «порядок»»3, — отмечает С.С. Аверинцев. Эти воззрения проявлялись в философских концепциях упорядоченного движения, 1 Аристотель. Собр. Соч. В 4-х томах. М., 1981. Т.З. С. 167. : Плутарх. Сравнительные жизнеописания. М., 1964. Т. 3. С. 242. ' Аверинцев С.С. Античность и Византия. М., 1975. С. 266. 35 |
и «время». Так он отмечает, что «вечные существа, поскольку они существуют вечно, не находятся во времени, так как они не объемлются временем и бытие их не измеряется временем; доказательством этому служит то, что они, не находясь во времени, не подвергаются воздействию со стороны времени»1. Анализируя проблему времени, Аристотель исходил из взаимосвязи времени и движения. Однако время, в отличие от движения, как будто не меняется и остается равным себе всегда и везде. Кроме того, движение можно начинать или прекращать, а со временем этого проделать нельзя. Поэтому время стагирит определял через понятия числа движения: теперь, предыдущего, последующего. Он отмечал, что время равномерно, но совершаемые в нем изменения могут идти быстрее или медленнее. Время предстает как мера движения, а движение как мера времени. Поэтому время представляется и счетом и считаемым, и чем-то существующим, и едва существующим. Оно является чем-то немыслимым без движения, как и движение немыслимым без времени, но не совпадающим друг с другом. Можно сделать вывод о том, что древние греки обращали внимание на «момент», но это не означало, что они равнодушны к процессу времени. Они проявляли достаточно большой интерес к этой проблеме, но ценили и любили свое настоящее. «Самое драгоценное достояние время»2, эти слова Плутарх приписывал ученику Сократа Антифону. Нам представляется, что в Античности отчетливо проступала идея о циклическом характере протекания процессов во времени. При этом циклический ритм рассматривался не как результат механического движения, связанного с какой-то природной или социальной причиной, а как проявление высшего начала. Речь идет об идее порядка. «Для древнегреческой культуры представления о мировом бытии в пространстве и времени были связаны, прежде всего, с идеей порядка. Само слово «космос» означает «порядок»»3, отмечает С.С. Аверинцев. Эти воззрения 1 Аристотель. Собр. Соч. В 4-х томах. М., 1981. Т.З. С. 167. 2 Плутарх. Сравнительные жизнеописания. М., 1964. Т. 3. С. 242. 3 Аверинаев С.С. Античность и Византия. М., 1975. С. 266. 191 |