|
40 В рассуждениях о времени у Августина выделяются следующие проблем: отношения времени и вечности, понимание времени как формы вечности, а вечности как формы времени. Так, время есть некоторого рода постоянное изменение, величина которого складывается из преемственности различных его мгновений, следующих одно за другим и не существующих совместно. Прошедшее происходит из будущего, будущее из прошедшего; и то и другое происходят из вечно существующего настоящего, поэтому именно настоящее должно называться временем в собственном смысле, т.е. вечностью. Настоящее вечно и в нем реализуется время. Но вечность доступна лишь божественному разуму; что же касается времени, которое доступно человеческому разуму, то оно дано нам лишь в текучих мгновениях и в определениях настоящего, прошедшего и будущего, а сами эти определения зависят от движения тел. Если бы, считал Августин, ничего вокруг не происходило, не изменялось, то не было бы ни прошедшего, ни будущего, и если бы в мире ничего не существовало, не было вообще никакого времени и никакой вечности. Вечность и время для Августина не есть две различные сущности (как это было для Платона), это разные определения одного и того же. Следующая проблема, связанная с определением времени, была для Августина очень трудной. Он отмечал, что нет ничего обычнее наших рассуждений о времени, но как только мы пытаемся выразить его в понятиях и в немногих и ясных словах, то становимся в тупик. Время для Августина складывается из последовательности различных мгновений, но что есть сами эти мгновения, какова их продолжительность, что вообще есть время эти вопросы оставались невыясненными. Понимание времени, как движения светил, не раскрывает сущности времени, т.к. эти движения повторяются из века в век. Они не имеют доступного нашему наблюдению начала и конца, которые задали бы нам, так сказать, пределы астрономического времени. Движение и продолжительность движения не есть одно и то же («Время, |
196 проблем: отношения времени и вечности, понимание времени как формы вечности, а вечности как формы времени. Так, время есть некоторого рода постоянное изменение, величина которого складывается из преемственности различных его мгновений, следующих одно за другим и не существующих совместно. Прошедшее происходит из будущего, будущее из прошедшего; и то и другое происходят из вечно существующего настоящего, поэтому именно настоящее должно называться временем в собственном смысле, т.е. вечностью. Настоящее вечно и в нем реализуется время. Но вечность доступна лишь божественному разуму; что же касается времени, которое доступно человеческому разуму, то оно дано нам лишь в текучих мгновениях и в определениях настоящего, прошедшего и будущего, а сами эти определения зависят от движения тел. Если бы, считал Августин, ничего вокруг не происходило, не изменялось, то не было бы ни прошедшего, ни будущего, и если бы в мире ничего не существовало, не было вообще никакого времени и никакой вечности. Вечность и время для Августина не есть две различные сущности (как это было для Платона), это разные определения одного и того же. Следующая проблема, связанная с определением времени, была для Августина очень трудной. Он отмечал, что нет ничего обычнее наших рассуждений о времени, но как только мы пытаемся выразить его в понятиях и в немногих и ясных словах, то становимся в тупик. Время для Августина складывается из последовательности различных мгновений, но что есть сами эти мгновения, какова их продолжительность, что вообще есть время эти вопросы оставались невыясненными. Понимание времени, как движения светил, не раскрывает сущности времени, т.к. эти движения повторяются из века в век. Они не имеют доступного нашему наблюдению начата и конца, которые задали бы нам, так сказать, пределы астрономического времени. Движение и продолжительность движения не есть одно и то же («Время, следовательно, не есть движение тела»1). Для Ав^стина, как и для 1 Августин Аврелий. Исповедь. М., 1992. С. 173. |