|
43 подверженные процессом развития и разрушения, что выражалось понятием «время»1. Фома Аквинский один из первых детализировал проблему, которую, используя современную терминологию, можно обозначить как темпоральное сознание действующего субъекта. В частности он считал, что благоразумие, эта духовная добродетель, заключает в себе, среди прочего, следующие подчиненные добродетели: память о прошедшем; понимание настоящего; предвидение и умение принимать в расчет будущие события. Важным изменением по сравнению с античным представлением о времени, являлось то, что время изменило свое направление. Если на первобытно-мифологическом этапе, как было указано выше, присутствовала ориентация на далекое прошлое, в античной культуре на настоящее, то средневековье с христианской религией ориентировано в будущее, на грядущее спасение, на грядущий выход из времени в вечность. Августин отрицал циклическое понимание времени античной культуры. Им было заложено линейное (безальтернативное, одновариаитное) понимание времени от сотворения мира к Стран тому Суду. Как в мифе, так и в религии время течет оттуда, куда обратно стремятся человек и мир. В первобытной мифологии центром притяжения являлось прошлое, и оттуда течет время. Но так как первобытномифологическое время циклично, то мир уносился в желанное прошлое. В религии центр притяжения будущее, и оттуда течет время. По поскольку христианское время линейно, то грядущее спасение связано с истощением будущего. Но средневековье не способно было окончательно порвать с циклизмом, так как преимущественно аграрный характер деятельности общества зависел от природных циклов и его подчинении им. Отсюда присутствовала скорее линейно-циклическая концепция времени, которая 1 См.: Фома Аквинский. Сумма теологий (отрывки). В: В.В. Соколов и др. (рсд.). Антология мировой философии. В 4-х т. М. 1969 1972, т.!, ч. 2. С 824 857; также в: Ю. Боргош. Фома Аквинский. М. 1966. |
198 истину мира и сопричастна абсолюту. Если сам Бог, абсолют в вечности, то сопричастная Богу душа содержит абсолютное время. И если в античности абсолютное время связывалось с наиболее совершенными объектами или процессами мира, и таким объектом была небесная сфера, то в христианстве это душа человека, Бог. Поэтому искать метрику мира надо не в окружающем мире и его движении, а в душе человека. Таким утверждением связана одна из важнейших особенностей теолошческого представления о времени. Как писал Н.А. Бердяев: «Христианство освободило человека от подвластности природе, поставив его духовно в центр мироздания»1. Хотя внешне в центре христианских теологических дебатов постоянно находилась проблема соотношения божественного времени (вечности) и земного времени, на протяжении Средневековья трактовка этой оппозиции постепенно изменялась. В частности, если Августин, Боэций в основном интересовались проблемой времени, то, начиная с XII в. в центр теологических изысканий выдвигалась проблема вечности. Отход от раннехристианской традиции начался под влиянием Аристотеля и других античных авторов, сочинения которых стали доступны европейским мыслителям в XII в. Аристотелианцы (Сигер Брабантский, Фома Аквинский и др.) ослабили оппозицию «Бог мир», подвергнув сомнению представление об одинаковой бренности всех элементов мира. Так, Фома Аквинский ввел промежуточное понятие «век», поместив его между «Вечностью» и «временем», между божественным постоянством и все разрушающими земными изменениями. Вечность оставалась исключительной характеристикой Бога, ниже располагались ангелы, души, небесные тела и Церковь, существование которых и определялись понятием «век». Самый нижний уровень иерархии занимали бренные тела, подверженные процессом развития и разрушения, что выражалось понятием «время»2. Фома Аквинский один из первых детализировал проблему, Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990. С. 91. 2 См.: Фома Аквинский. Сумма теологий (отрывки). В: В.В. Соколов и др. (ред.). Антология мировой философии. В 4-х т. М. 1969 -1972, т.!, ч. 2. С 824 857; также в: Ю. Боргош. Фома Аквинский. М. 1966. 199 которую, используя современную терминологию, можно обозначить как темпоральное сознание действующего субъекта. В частности он считал, что благоразумие, эта духовная добродетель, заключает в себе, среди прочего, следующие подчиненные добродетели: намять о прошедшем; понимание настоящего; предвидение и умение принимать в расчет будущие события. Важным изменением по сравнению с античным представлением о времени, являлось то, что время изменило свое направление. Если на первобытно-мифологическом этапе, как было указано выше, присутствовала ориентация на далекое прошлое, в античной культуре на настоящее, то средневековье с христианской религией ориентировано в будущее, на грядущее спасение, на грядущий выход из времени в вечность. Августин отрицал циклическое понимание времени античной культуры. Им было заложено линейное (безальтернативное, одновариантное) понимание времени от сотворения мира к Страшному Суду. Как в мифе, так и в религии время течет оттуда, куда обратно стремятся человек и мир. В первобытной мифологии центром притяжения являлось прошлое, и оттуда течет время. Но так как первобытномифологическое время циклично, то мир уносился в желанное прошлое. В религии центр притяжения будущее, и оттуда течет время. Но поскольку христианское время линейно, то грядущее спасение связано с истощением будущего. Но средневековье не способно было окончательно порвать с циклизмом, так как преимущественно аграрный характер деятельности общества зависел от природных циклов и его подчинении им. Отсюда присутствовала скорее линейно-циклическая концепция времени, которая базировалась на признании его конечности. Если античный циклизм исходил из идеи бесконечности времени, то циклизм «христианского понимания времени обнаруживается и в церковных праздниках, ежегодно повторяющих |