|
44 базировалась на признании его конечности. Если античный циклизм исходил из идеи бесконечности времени, то циклизм «христианского понимания времени обнаруживается и в церковных праздниках, ежегодно повторяющих и возобновляющих важнейшие события из жизни Христа»1. В сознании средневекового человека сочеталось беспечное отношение ко времени с осознанием бренности, необратимости человеческой жизни, с эсхатологическим переживанием времени. Измерение времени в средневековье было связано с естественными периодическими событиями (восход и закат Солнца). В рамках этих промежутков время определялось приблизительно. Основной единицей хронометрии в средневековье были сутки. В рамках суток часы и минута в практическом плане не имели значения для земледельцев. Организацию времени в обществе возложила на себя церковь. Она определяла, когда надлежало трудиться, а когда отдыхать. Звон церковного колокола был главным ориентиром в рамках суток. Во временной организации года большое значение имели религиозные праздники и обряды. Религиозные обряды срастались с процессами трудовой и общественной жизни. Практически возникла система, связанная с естественной сменой времен года от весны к лету и от осени к зиме. Обряды и праздники являлись ритмическим темпом, которые вошли в плоть и кровь народной психологии. Опираясь на своих многочисленных святых, христианство, в конце концов, создало народный сельскохозяйственный календарь, разработанный гораздо подробнее, чем в язычестве. В средневековой Европе появился символ убегающего времени механические часы, которые были впервые изготовлены около 1000 года. Механические часы с колесами и гирями начали распространяться в Европе только в XII веке. Вплоть до конца XVI века механические часы, как правило, имели только часовую стрелку, их точность не превышала 15 минут в сутки. Они, как и солнечные, служили для ориентации во времени суток, а 1 Гуренич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984. С. 121. |
199 которую, используя современную терминологию, можно обозначить как темпоральное сознание действующего субъекта. В частности он считал, что благоразумие, эта духовная добродетель, заключает в себе, среди прочего, следующие подчиненные добродетели: намять о прошедшем; понимание настоящего; предвидение и умение принимать в расчет будущие события. Важным изменением по сравнению с античным представлением о времени, являлось то, что время изменило свое направление. Если на первобытно-мифологическом этапе, как было указано выше, присутствовала ориентация на далекое прошлое, в античной культуре на настоящее, то средневековье с христианской религией ориентировано в будущее, на грядущее спасение, на грядущий выход из времени в вечность. Августин отрицал циклическое понимание времени античной культуры. Им было заложено линейное (безальтернативное, одновариантное) понимание времени от сотворения мира к Страшному Суду. Как в мифе, так и в религии время течет оттуда, куда обратно стремятся человек и мир. В первобытной мифологии центром притяжения являлось прошлое, и оттуда течет время. Но так как первобытномифологическое время циклично, то мир уносился в желанное прошлое. В религии центр притяжения будущее, и оттуда течет время. Но поскольку христианское время линейно, то грядущее спасение связано с истощением будущего. Но средневековье не способно было окончательно порвать с циклизмом, так как преимущественно аграрный характер деятельности общества зависел от природных циклов и его подчинении им. Отсюда присутствовала скорее линейно-циклическая концепция времени, которая базировалась на признании его конечности. Если античный циклизм исходил из идеи бесконечности времени, то циклизм «христианского понимания времени обнаруживается и в церковных праздниках, ежегодно повторяющих 200 и возобновляющих важнейшие события из жизни Христа»1. В сознании средневекового человека сочеталось беспечное отношение ко времени с осознанием бренности, необратимости человеческой жизни, с эсхатологическим переживанием времени. Измерение времени в средневековье было связано с естественными периодическими событиями (восход и закат Солнца). В рамках этих промежутков время определялось приблизительно. Основной единицей хронометрии в средневековье были сутки. В рамках суток часы и минута в практическом плане не имели значения для земледельцев. Организацию времени в обществе возложила на себя церковь. Она определяла, когда надлежало трудиться, а когда отдыхать. Звон церковного колокола был главным ориентиром в рамках суток. Во временной организации года большое значение имели религиозные праздники и обряды. Религиозные обряды срастались с процессами трудовой и общественной жизни. Практически возникла система, связанная с естественной сменой времен года от весны к лету и от осени к зиме. Обряды и праздники являлись ритмическим темпом, которые вошли в плоть и кровь народной психологии. Опираясь на своих многочисленных святых, христианство, в конце концов, создало народный сельскохозяйственный календарь, разработанный гораздо подробнее, чем в язычестве. В средневековой Европе появился символ убегающего времени механические часы, которые были впервые изготовлены около 1000 года. Механические часы с колесами и гирями начали распространяться в Европе только в XII веке. Вплоть до конца XVI века механические часы, как правило, имели только часовую стрелку, их точность не превышала 15 минут в сутки. Они, как и солнечные, служили для ориентации во времени суток, а не для точного измерения времени. Появление часов не могло не сказаться на формировании европейского типа мышления, которое «механизировало» представление о времени бюргера. Его образ жизни уже не был так прочно 1 Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984. С. 121. |