|
наивного вымысла, чем является достоянием строгой науки. Этот взгляд, по мнению Канта, философски не обоснован, так как исходит из представления о пространстве как некоторого рода вместилища всех возможных вещей, наподобие пустого вселенского ящика, наделенного лишь способностью заключать в себе бесконечную совокупность их. По мнению Канта, позиция Ньютона исходила из представлений о времени как бесконечном и непрерывном потоке, равномерно, с однажды заданной скоростью, протекающим сквозь этот пустой вселенский ящик. Для Канта не приемлем был и взгляд Лейбница, где пространство и время определись как некоторого рода общие порядки, образованные так или иначе относящимися друг к другу и взаимодействующими друг с другом вещами, как порядок одновременного бытия вещей, их синхронного взаимного расположения (для пространства) и порядок их взаимной последовательности (для времени). По Лейбницу, замечал Кант, следует, что пространство и время не существуют вне зависимости связанных друг с другом вещей и находящихся в определенных отношениях друг к другу. Именно от этих отношений отвлечены идеи пространства и времени в качестве общего их определения. Но такое отвлечение представляется Канту невозможным. Во-первых, время не является общим понятием, и все действительные вещи мы мыслим как находящиеся во времени, но не как подпадающие под общее его определение. Во-вторых, из того, что мы без труда представляем себе пространство и время без вещей, но не вещи без пространства и времени, следует, что пространство и время скорее должны предшествовать вещам, чем вещи пространству и времени. Если бы Лейбниц был прав, то пустые пространство и время просто невозможно было бы представить. Но это не так, и мы легко отвлекаемся от вещей, а не от пространства и времени. В-третьих, сама идея последовательности, положенная Лейбницем в основание понятия времени, не столько полагает идею времени, сколько предполагает ее. Мы можем говорить о последовательности не иначе, чем в той или иной форме представляя себе 54 |
210 наивного вымысла, чем является достоянием строгой науки. Этот взгляд, по мнению Канта, философски не обоснован, так как исходит из представления о пространстве как некоторого рода вместилища всех возможных вещей, наподобие пустого вселенского ящика, наделенного лишь способностью заключать в себе бесконечную совокупность их. По мнению Канта, позиция Ньютона исходила из представлений о времени как бесконечном и непрерывном потоке, равномерно, с однажды заданной скоростью, протекающим сквозь этот пустой вселенский ящик. Для Канта не приемлем был и взгляд Лейбница, где пространство и время определись как некоторого рода общие порядки, образованные так или иначе относящимися друг к другу и взаимодействующими друг с другом вещами, — как порядок одновременного бытия вещей, их синхронного взаимного расположения (для пространства) и порядок их взаимной последовательности (для времени). По Лейбницу, замечал Кант, следует, что пространство и время не существуют вне зависимости связанных друг с другом вещей и находящихся в определенных отношениях друг к другу. Именно от этих отношений отвлечены идеи пространства и времени в качестве общего их определения. Но такое отвлечение представляется Канту невозможным. Во-первых, время не является общим понятием, и все действительные вещи мы мыслим как находящиеся во времени, но не как подпадающие под общее его определение. Во-вторых, из того, что мы без труда представляем себе пространство и время без вещей, но не вещи без пространства и времени, следует, что пространство и время скорее должны предшествовать вещам, чем вещи пространству и времени. Если бы Лейбниц был прав, то пустые пространство и время просто невозможно было бы представить. Но это не так, и мы легко отвлекаемся от вещей, а не от пространства и времени. В-третьих, сама идея последовательности, положенная Лейбницем в основание понятия времени, не столько полагает идею времени, сколько предполагает ее. Мы можем говорить о последовательности не иначе, чем в той или иной форме представляя себе |