|
114 \w' начального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к но-* вому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, требованием ченные проценты». *.. s 4 Из этой нормы следует, что, во-первых, никто не может перенести больше прав на другого, чем он имел бы сам, а, во-вторых, указанная статья в силу своей диспозитивности («если иное не предусмотрено законом или договором») допускает возможность перехода права требования от первоначального кредитора к новому не в том объеме и не на тех условиях, которые существовали к моменту перехода прав. Одной из типичных ситуаций, когда право кредитора переходит к новому кредитору в меньшем объеме, является, на наш взгляд, случай, когда гражданин (физическое лицо) уступает по договору цессии свое требование к юридическому лицу (индивидуальному предпринимателю) в пользу другого юридического лица (индивидуального предпринимателя). На практике такие отношения могут иметь место, например, при передаче гражданином своих прав из договора об инвестировании строительства жилого дома (долевом участии в строительстве жилья и т.п.), то есть, из таких договоров, в результате надлежащего исполнения которых удовлетворяются личные, бытовые, не связанные с предпринимательской деятельностью, потребности гражданина в жилье. Особенностью последствий уступки требований из такого рода договоров является меныиий объем «перешедшего» права у ifeccuouapim — юридического лица (индивидуального предпринимателя), и прежде всего это касается прав, обеспечивающих исполнение обязательства. Ни для кого не секрет, что права потребителя, предусмотренные ФЗ «О защите прав потребителей» от 7.01.1992г. № 2300-11 значительно шире по сво1Федеральный закон «О защите прав потребителей» // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. Ле 15. Ст. 766. |
. I ^ 139 Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. С. 20. 140 Там же. С. 24. 141 Скловский К.И. Механизм перехода права и последствия цессии. С. 61. 142 Там же. С. 63. 143 Там же. С. 64. 68 зано, что право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, а в статье 386 ГК РФ содержится правило, согласно которому должник вправе выдвигать против требования нового кредитора возражения, которые он имел против первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору. Этот принцип был выработан еще древнеримскими цивилистами и опосредуется уже известной нам формулой «Nemo plus juris ad alium transferre potest quam ipse haberet» (Никто не может перенести больше прав на другого, чем он имел бы сам). Указанные особенности отношений преемства были подмечены и Б.Б. Черепахиным, который писал: «Новое» правоотношение «возникает» потому, что существовало первоначальное правоотношение. Именно поэтому такое правопреемство называется транслятивным, т.е. переносящим права и обя144 занности». Таким образом, вновь возникающее у правопреемника субъективное право находится в определенной зависимости от того субъективного права, что было у правопредшественника. Более, того, следует говорить о тождественности этих прав. Именно поэтому такие понятия, как «перенос», «передача», «переход» (права) должны трактоваться как чисто юридические термины, смысл использования которых заключается в следующем. Во-первых, в подтверждении принципа свободного оборота имущественных прав, и, вовторых, в констатации тождественности субъективного права, возникающего у правопреемника, субъективному праву, существовавшему у правопредшественника. Об этом же говорит и Л.А. Новоселова, утверждая, что «физическая передача прав невозможна, возможна лишь их юридическая передача».145 Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. С. 311. 145 Новоселова Л.А. Перемена лиц в обязательстве // Гражданин и право. 2001. №12. С. 37. 69 Не следует упускать из вида и чисто методологическую необходимость использования конструкции «переход права». Как справедливо отмечает О.Г. Ломидзе, «для объяснения сущности конструкции, получившей закрепление в гл. 24 ГК РФ, указания на прекращение «первоначального права, сопровождающееся возникновением нового права, составляющего содержание нового правоотношения», недостаточно.146 Так, например, прекращение одного права и возникновение другого происходят при регрессе, к которому, однако, в силу п. 1 ст. 382 ГК РФ, нормы о перемене лиц в обязательстве не применяются. Также О.Г. Ломидзе приводит в поддержку своего довода тот аргумент, что исходя из указания на прекращение одного правоотношения и возникновение другого сложно объяснить многие особенности правового регулирования обязательственных прав, нашедших отражение в иных нормах гражданского законодательства, например, что перемена лиц в обязательстве не влечет изменения срока исковой давности (ст. 201 ГК).147 ‘ус. е Мейер Д.И. Русское гражданское право. Т. 2. С. 125. 126 является делимость предмета обязательства. Более того, Л.Г. Ефимова специально подчеркивает, что российская правовая доктрина исходит из возможности передачи прав по цессии частично при 267 делимости предмета исполнения. Во-вторых, анализ самой нормы ст. 384 ПС РФ позволяет сделать следующие выводы. Указанная статья в силу своей диспозитивности («если иное не предусмотрено законом или договором») допускает возможность перехода права требования от первоначального кредитора к новому не в том объеме и не на тех условиях, которые существовали к моменту перехода прав. То есть, либо сам закон, либо соглашение между цедентом и цессионарием могут изменить общее правило, согласно которому право переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. Поскольку же никто не может передать больше прав, чем он имеет, можно утверждать, что ст. 384 ПС РФ устанавливает возможность передачи цедентом принадлежащего ему права не только в полном объеме, но и в части. Таким образом, ни собственно законодательство, ни, тем более, отечественная цивилистическая доктрина не устанавливают никаких препятствий в осуществлении частичной уступки требования. Возможность ее совершения продиктована также и общей тенденцией развития оборота имущественных прав, в связи с чем следует признать в качестве общего правила правомерность частичной уступки требования, возникшего из обязательства. Норма ст. 384 ГК содержит также еще одно важное законодательное установление, непосредственно регламентирующее объем передаваемых путем усБелов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. С. 116. См. также: Степаненко Е. Особенности уступки требования по кредитному договору. С. 132. Ефимова Л.Г. Перемена лиц в обязательстве (законодательство и практика его применения) // Арбитражная практика. 2003. № 11. С. 16. См. также: Новоселов А.Л. Некоторые вопросы уступки части права требования по денежному обязательству // Арбитражная практика. Специальный выпуск. Уступка права требования. 2001. С. 57. 127 тупки требований. Это правило заключается в следующем: к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты. Е.А. Крашенинников следующим образом классифицирует права, о которых идет речь в ст. 384 ГК: А. Обеспечительные права: 1) право залога (переходит в том случае, если переход залогового права прямо не запрещен); 2) 3) притязание против поручителя; 4) 5) притязание на уплату неустойки. 6) Б. Другие связанные с требованием права: 1) право на проценты; 2) 3) права с преобразовательным характером; 4) 5) притязание на возмещение убытков.269 6) Ситуация с переходом обеспечительных и иных связанных с требованием прав при передаче основного права не вызывает правовых проблем. Спорные же вопросы возникают, как правило, при оценке допустимости отчуждения в отрыве от основного обязательства права на взыскание имущественных санкций и прав из обеспечительных обязательств. |