|
159 * ется в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности и без такой регистрации лицензионный договор считается недейстительным.1 Такой принцип правового регулирования продиктован обозначенным нами характером отношений правопреемства в обязательствах, представляющим прекращение одних правоотношении и их заменой другими правоотношениями с тождественным содержанием. В этом случае, как абсолютно правильно отмечает В.А. Белов, «мы вынуждены будем придавать договору, прекращающему правоотношения, как минимум ту же форму, что была и у договора, послужившего в свое время основанием их возникновения». 2 Содержание договора. Гражданский кодекс, как уже отмечалось, в правовом регулировании перевода долга ограничился лишь двумя статьями, оставив в стороне в том числе и вопрос о содержании договора. В связи с этим нужно руководствоваться общим понятием содержания договора, то есть содержанием являются условия достигнутого сторонами соглашения. Как было замечено ранее, единственным существенным условием договора о переводе долга является условие о предмете, что следует из п. 1 ст. 432 ГК РФ. Из остальных условий договора перевода долга, которые не являются существенными, и всецело зависят от воли сторон, следует остановить внимание на следующих. 1. Условие о встречном удовлетворении. Поскольку перевод долга относится к числу абстрактных сделок, указание 1 См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.01.2004г. № 13695/03 // Справочная правовая система «Консультант-плюс». См. также: Закон РФ "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" от 23.09.1992г. № 3520-1 // Ведомости Съезда Народных Депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 42. Ст. 2322. 2 Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. С. 172. |
(пункт 3.2). Полученные денежные средства за вычетом сумм вознаграждения компания согласно пункту 3.4 договора перечисляет на расчетный счет АООТ “Мегионнефтегаз”. Таким образом, АООТ “Мегионнефтегаз” не выбывает из первоначального обязательства. Оставаясь правообладающим лицом, оно изменяет лишь фактический источник получения долга. Между тем, согласно параграфу 1 главы 24 Гражданского кодекса России’ ской Федерации, уступка требования предполагает безусловную замену лица в обязательстве. Следовательно, вывод арбитражного суда о переходе прав АООТ “Мегионнефтегаз”, основанном на договоре от 05.01.94 N 4, к АООТ “Нефтегазовая компания “Славнефть” в порядке уступки требования неправомерен». Аналогичное решение было вынесено Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ и по делу № 1617/96. В данном случае между цессионарием (ИЧП «ФПК «Столица») и цедентом (МП «Горводоканал») кроме самого соглашения об уступке требования было также заключено дополнительное соглашение, в соответствии с которым первоначальный кредитор получает всю взысканную цессионарием с должника сумму за вычетом причитающегося цессионарию десятипроцентного вознаграждения. Исходя из этого соглашения, Президиум ВАС также сделал вывод, что безусловной замены лица в обязательстве не произошло, что противоречит параграфу 1 главы 24 ПС РФ. Соответственно, договор уступки требования был признан не имеющим юридической силы как ничтожный.233 Однако изложенная позиция высшей судебно-арбитражной инстанции представляется не совсем обоснованной. Во-первых, не выдерживает критики сам запрет совершения уступки тре232 Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25.03.1997г. № 5464/96 // Справочная правовая система «Гарант». 233 Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10.09.1996г. № 1617/96 // Справочная правовая система «Гарант». 109 бования под условием, так как это прямо не запрещено законом, тогда как, В.А. Белов верно замечает, что в прямом законодательном санкционировании нуждается не возможность, а наоборот, запрет осложнения той или иной конкретной сделки условием всякого или строго определенного типа.234 Во-вторых, в рассмотренных судебных делах высшая судебная инстанция ставила под вопрос действительность сделки уступки требования в зависимость от отношений, складывающихся между цессионарием и должником. Такой подход не выглядит достаточно убедительным, поскольку цессия это самостоятельное правоотношение, участниками которого выступают лишь первоначальный кредитор цедент и новый кредитор цессионарий. Единственным юридически значимым содержанием этой сделки является собственно передача права, при этом для уступки не имеет значения, как впоследствии будут складываться отношения цессионария и должника. Если между цессионарием и цедентом достигнуто соглашение об оплате переданного права из средств, полученных цессионарием от должника, невозможно признавать лишь на этом основании сделку недействительной. Необходимо проанализировать последующие отношения сторон, поскольку характер и срок встречного предоставления цессионарием цеденту по самостоятельному обязательству уступки не может служить критерием оценки наличия или отсутствия изменения в субъ-ектном составе обязательства. Тот факт, что цессионарий не смог получить надлежащее исполнение от должника, и, соответственно, не предоставил цеденту согласованное вознаграждение, не является доказательством отсутствия изменения субъектного состава обязательства. То есть, цедент все равно уже не находится в юридически значимой связи с должником, поскольку требование передано им цессионарию, а первоначальное обязательственное правоотношение уже прекратило свое существование. У цедента лишь возникает право требовать предоставления вознаграждения от цессионария за переданное пра234 Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. С. 125. |