|
45 4Г Наиболее взвешенную позицию по рассматриваемому вопросу занимает Э.Н. Нариманов: «...вновь возникающее у правопреемника субъективное право находится в определенной зависимости от того субъективного права, что было у правопредшественника. Более, того, следует говорить о тождественности этих прав. Именно поэтому такие понятия, как «перенос», «передача», «переход» (права) должны трактоваться как чисто юридические термины, смысл использования которых заключается в следующем. Во-первых, в подтверждении принципа свободного оборота имущественных прав, и, во-вторых, в констатации тождественности субъективного права, возникающего у правопреем*I ника, субъективному праву, существовавшему у правопредшественника» I Другими словами, употребляя термин «передача права», нужно понимать, что речь идет именно о юридической, а не о физической передаче. 2 Весьма интересное обоснование именно прекращения первоначального обязательственного правоотношения в результате совершения сделок уступки требования и перевода долга приводится Э.Н. Наримановым через теорию гражданско-правового интереса. Предваряя изложение основных моментов этой теории, следует отметить, что еще О.С. Иоффе говорил о значительном влиянии категории интереса на решение многих проблем цивилистической *t науки: «значение интереса... едва ли можно переоценить в связи с той ролью, которую правильное определение понятия субъективного права играет в разсчитает, что применение термина «правопреемство» для обозначения процессов прекращения субъективного права у одного лица и возникновения тождественного субъективного права у другого лица неудачно, поскольку невольно навязывает мысль о «передаче», или «переходе», прав, тогда как физическая передача права невозможна. По его мнению, правильнее было бы говорить «просто о «преемстве», под которым следует понимать, во-первых, «переход качества участника правоотношения, (переход «места» в правоотношении») и, во-вторых, преемственность в содержании, достоинствах и недостатках субъективных прав и (или) юридических обязанностей». 1 Нариманов Э.Н. Уступка требования (цессия). С. 68. 2 Новоселова Л.Л. в статье «Перемена лиц в обязательстве» отмечает: «физическая передача прав невозможна, возможна лишь их юридическая передача» // Гражданин и право. 2001. № 12. С. 37. |
отношению к их обладателю, объектом его принадлежности или распоряжения. Участники оборота по поводу этих прав вступают в отношения между собой, в хоЧерепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. С. 312. Там же. С. 311. 49 де которых правообладатель отчуждает свое право, а приобретатель становится новым его обладателем. Результатом действий участников акта обмена является переход права в силу действия правопорядка одномоментный разрыв и возникновение связи права соответственно с его прежним и новым обладателем..».84 Таким образом, акцентируя внимание на понятии «оборот», ученый приводит в обоснование своей позиции тезис о свободном обращении имущественных прав, поскольку более или менее развитый уровень правовой культуры трактует обмен исходя из отрицания отождествления права с личностью. Однако еще у самого Б.Б. Черепахина мы находим рассуждения, которые позволяют усомниться в обоснованности рассмотренной позиции. Вначале он сетует на недостаточное внимание к разработке учения об изменении правок 85 отношения, в том числе изменении его субъектного состава , а затем и вовсе приводит фразу, противоречащую его собственному пониманию сути правопреемства: «при изменении субъектного состава правоотношений всегда происходит правопреемство. Благодаря правопреемству имеет место связь между старым и новым правоотношением, а благодаря этому известное преемство в деятельности старого и нового субъектов передаваемых прав и обязанно~ 86 стеи». Иначе говоря, здесь у ученого происходит противопоставление приобретенных прав и обязанностей ранее существовавшему правоотношению. Вместе с тем, если основываться на известной теории права аксиоме, в соответствии с которой права и обязанности и составляют содержание правоотношения, следует признать существование двух различных правоотношений, содержанием первого из которых являются ранее существовавшие права и обязанности, а содержанием второго приобретенные в результате «перехода» права и обязанности. 84 Туктаров Ю.Е. Имущественные права как объекты гражданскоправового оборота // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. Вып. 6 / Под ред. Шилохвоста О.Ю. М., 2003. С. 129. 85 Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. С. 311. 86 Там же. С. 321. 50 Изложенные противоречия в позиции Б.Б. Черепахина позволили нашему современнику В.А. Белову вслед за В.А. Рясенцевым сделать вывод, что «результатом правопреемства является не переход первоначального права (ибо тогда не появлялось бы второго правоотношения), а его прекращение, сопровождающееся возникновением нового права, составляющего содержание нового правоотношения».87 Более того, В.А. Белов считает, что применение термина «правопреемство» для обозначения процессов прекращения субъективного права у одного лица и возникновения тождественного субъективного права у другого лица неудачно, поскольку невольно навязывает мысль о «передаче», или «переходе», прав, тогда как физическая передача права невозможна. По его мнению, правильнее было бы говорить «просто о «преемстве», под которым следует понимать, во-первых, «переход качества участника правоотношения, (переход «места» в правоотношении») и, во-вторых, преемственность в содержании, достоинствах и недостатках субъективных прав и (или) юридических обязанностей». 88 . I ^ 139 Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. С. 20. 140 Там же. С. 24. 141 Скловский К.И. Механизм перехода права и последствия цессии. С. 61. 142 Там же. С. 63. 143 Там же. С. 64. 68 зано, что право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, а в статье 386 ГК РФ содержится правило, согласно которому должник вправе выдвигать против требования нового кредитора возражения, которые он имел против первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору. Этот принцип был выработан еще древнеримскими цивилистами и опосредуется уже известной нам формулой «Nemo plus juris ad alium transferre potest quam ipse haberet» (Никто не может перенести больше прав на другого, чем он имел бы сам). Указанные особенности отношений преемства были подмечены и Б.Б. Черепахиным, который писал: «Новое» правоотношение «возникает» потому, что существовало первоначальное правоотношение. Именно поэтому такое правопреемство называется транслятивным, т.е. переносящим права и обя144 занности». Таким образом, вновь возникающее у правопреемника субъективное право находится в определенной зависимости от того субъективного права, что было у правопредшественника. Более, того, следует говорить о тождественности этих прав. Именно поэтому такие понятия, как «перенос», «передача», «переход» (права) должны трактоваться как чисто юридические термины, смысл использования которых заключается в следующем. Во-первых, в подтверждении принципа свободного оборота имущественных прав, и, вовторых, в констатации тождественности субъективного права, возникающего у правопреемника, субъективному праву, существовавшему у правопредшественника. Об этом же говорит и Л.А. Новоселова, утверждая, что «физическая передача прав невозможна, возможна лишь их юридическая передача».145 Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. С. 311. 145 Новоселова Л.А. Перемена лиц в обязательстве // Гражданин и право. 2001. №12. С. 37. 69 Не следует упускать из вида и чисто методологическую необходимость использования конструкции «переход права». Как справедливо отмечает О.Г. Ломидзе, «для объяснения сущности конструкции, получившей закрепление в гл. 24 ГК РФ, указания на прекращение «первоначального права, сопровождающееся возникновением нового права, составляющего содержание нового правоотношения», недостаточно.146 Так, например, прекращение одного права и возникновение другого происходят при регрессе, к которому, однако, в силу п. 1 ст. 382 ГК РФ, нормы о перемене лиц в обязательстве не применяются. Также О.Г. Ломидзе приводит в поддержку своего довода тот аргумент, что исходя из указания на прекращение одного правоотношения и возникновение другого сложно объяснить многие особенности правового регулирования обязательственных прав, нашедших отражение в иных нормах гражданского законодательства, например, что перемена лиц в обязательстве не влечет изменения срока исковой давности (ст. 201 ГК).147 |