|
96 «отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции правомерно исходил из того, что договор цессии от 25.07.2000 N 16, на который в обоснование своего требования ссылается истец, является ничтожным в силу статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку ЗЛО "Холдинговая компания "Арсенал-Инвест" (цедент) на момент его заключения само не обладало передаваемым цессионарию (ООО "Графика-Люкс") правом».1 Таким образом, требование, передаваемое по договору уступки права, должно подчиняться не только правилу индивидуальной определенности, но и 'А являться действительным, то есть возникнуть из юридически существующего и действительного обязательства (договора) и действительно принадлежать цеденту. Основное же различие между последствиями несоблюдения требований об индивидуальной определенности предмета цессии и его действительноч«сти заключается в том, что если в первом случае соответствующий договор признается незаключенным, то во второй ситуации недействительным. Поэтому не может быть признана недействительной сделка цессии, в которой не конкретизирован предмет. Этот вывод подтверждается и судебно-арбитражной практикой. Приведем следующий пример: «Исследовав договор N 8\3805 от 28.05.98 г., суд пришел к выводу о его незаключенности в силу ст.432 Гражданского кодекса РФ, поскольку из текста договора невозможно установить конкретное обязательство, по которому произведен переход прав кредитора (не указан период возникновения задолженности, платежный документ, по которому образовалась задолженность). Заявляя требование о признании сделки недействительной (ничтожной) в силу ст.ст.166, 167, 168 Гражданского кодекса РФ, истец в качестве основания своих требований указывает на несоответствие оспариваемого договора требованиям главы 24 Гражданского кодекса РФ, ссылаясь при этом на отсутствие в договоре объема уступаемого права, периода, за который произведена уступка требования долга, то есть предмета договора. Однако, отсутствие существенных условий догово1 Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.08.2002г. К» 10254/01 И Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2002. № 11. С. 37-38. |
122 сии лишенным условия о предмете. Но определенность уступленного будущего требования в отношении его содержания, размера и личности должника должна проявляться не в момент заключения договора уступки, а в момент возникновения требования. 5 Также применительно к цессии будущих прав требования необходимо решить вопрос о моменте их перехода от цедента к цессионарию. В теории существуют две точки зрения относительно порядка перехода будущего или обусловленного права требования при уступке. Согласно «теории промежуточности» уступленное требование вначале возникает у цедента, с тем, чтобы после «юридической» или «логической» секунды автоматически перейти к цессионарию. «Теория непосредственности», напротив, исходит из того, что требование возникает непосредственно в имуществе цессионария, не входя ни на мгновенье в имущество цедента.259 Более обоснованной из указанных концепций представляется первая, поскольку исходя из общих принципов уступки требования, она предполагает, во-первых, передачу требования, принадлежащего цеденту (входящего в его имущественную массу), а во-вторых, не должна ухудшать правового положения должника. Говоря словами Е.А. Крашенинникова, «теория непосредственности» не согласуется с распорядительным характером уступки, который проявляется в том, что уступленное право выделяется из имущества цедента и переходит в имущество цессионария.260 Кроме того, если предположить, что требование в силу цессии будущего права возникает непосредственно у цессионаСм.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. С. 472. См.: Крашенинников Е.А. Допустимость уступки требования // Хозяйство и право. 2000. № 8. С. 79. Новоселова Л.А. Сделки по уступке будущих прав требования // Хозяйство и право. 2002. № 10. С. 70. Крашенинников Е.А. Основные вопросы уступки требования. С. 16; Крашенинников Е.А. Правовые последствия уступки требования. С. 8. 123 рия, следует признать, что должник не может противопоставить цессионарию возражения, которые он имел бы против цедента, что входит в противоречие с нормой ст. 386 ГК РФ, согласно которой должник вправе выдвигать против требования нового кредитора возражения, которые он имел против первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору. Таким образом, следует признать, что так называемые будущие права требования в принципе подлежат передаче в порядке цессионного преемства, однако в каждом конкретном случае следует давать оценку их характеру: являются ли они существующими, но «несозревшими» (в этом случае отсутствуют всякие препятствия к передаче), либо они еще вовсе не существуют, но должны возникнуть в будущем. В последнем случае весьма существенно, чтобы требование, которое возникнет в будущем, было таким образом определено в договоре цессии, чтобы в момент его возникновения оно могло быть идентифицировано.261 Б) Второе условие, соблюдение которого обеспечивает действительность уступаемого требования, заключается в принадлежности передаваемого права цеденту. Его выполнение означает, что цедент действительно является кредитором по уступаемому им требованию, так как в соответствии с п. 1 ст. 382 ГК РФ уступлено может быть требование, принадлежащее кредитору на основании обязательства. В противном случае договор цессии также лишается своего предмета и, соответственно, признается недействительным. Указанная позиция выражена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.08.2002г. № 10254/01: «отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции правомерно исходил из того, что договор цессии от 25.07.2000 N 16, на который в обоснование своего требования ссылается истец, является ничтожным в силу См.: Степаненко Е. Особенности уступки требования по кредитному договору // Хозяйство и право. 2002. № 11. С. 134-135. 124 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку ЗАО “Холдинговая компания “Арсенал-Инвест” (цедент) на момент его заключения само не обладало передаваемым цессионарию (ООО “Графика-Люкс”) правом».262 1. Уступаемое в порядке цессионного преемства право должно подчиняться установленным в законе требованиям об объеме. Диспозиция ст. 384 ГК РФ предусматривает, что право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том же объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, если иное не предусмотрено законом или договором. В этой связи следует вспомнить о выработанном еще древнеримскими цивилистами требовании «Ut quidquid juris haberet venditor emptor haberet» («Никто не может перенести больше прав на другого, чем он имел бы сам»). По нашему мнению, основное смысловое предназначение нормы ст. 384 ГК заключается именно в закреплении этого правила. Однако арбитражные суды, как правило, склонны трактовать изложенное законодательное правило и в другом значении в смысле недопустимости частичной уступки права требования кредитора в обязательстве. Основывается такая позиция на уже известном нам запрете уступки требования «помимо изменения лиц в обязательстве». Так, например, уступка требования к банку по нескольким платежным документам была квалифицирована как неполное выбытие кредитора из договора банковского счета, в связи с чем указано на ничтожность заключенной сделки цессии.263 Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.08.2002г. № 10254/017/ Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2002. № 11. С. 37-38. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16.06.1998г. № 7846/97 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. № 9. С. 41-42. 125 Указанное правило представляется необоснованным, и его критике будет уделено внимание в следующем разделе исследования, поскольку с методологической точки зрения требование «полной замены стороны» в обязательстве целесообразно изучить при рассмотрении вопроса о сторонах цессии. Здесь же считаем необходимым привести также чисто теоретические соображения, свидетельствующие о возможности частичной уступки требования. Во-первых, еще русскими дореволюционными цивилистами признавалась возможность частичной уступки права, если предмет обязательства является делимым. Г.Ф. Шершеневич характеризовал делимость обязательств следующим образом: «действие, составляющее содержание обязательства, может быть признано делимым, когда оно может быть выполнено по частям, когда оно допускает разделение его без нарушения сущности, так что каждая часть действия имеет то же содержание, как и целое, и отличается от последнего только количественно».264 На возможность уступки части делимого обязательства указывал Д.И. Мейер в таких случаях, считал он, цедент выбывает из обязательства только по отношению к той части, которая передана другому лицу; но по отношению к этой части между лицами, участвующими в обязательстве, возникают точно такие же юридические отношения, какие предоставляются при уступке полного права по обязательству… В настоящее время изложенной точки зрения придерживается абсолютное большинство авторов. Например, В.А. Белов утверждает, что следует признать, что перемена лица может производиться как в отношении всего объема обязательства, так и в отношении его части, если иное не установлено законом; при этом единственным ограничителем свободы волеизъявления в этом вопросе Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. По изданию 1907г. С. 280. О делимости предмета денежных обязательств см. также: В.А. Белов. Денежные обязательства. М., 2001. С. 20. |