|
86 на федеральном уровне и в большинстве российских регионов были приняты законы, регулирующие предоставление социальных услуг местными неправительственными организациями. Тематическая направленность заказов зачастую устремлена в сферы классической социальной работы. Но региональные программы ни в качественном, ни в количественном отношениях не подготовлены к решению задач в области экологии и некоторых друг их сферах. Другая проблема состоит в том, что российское население, проявляя принципиальную готовность к общественно-полезной и публичной работе, одновременно не верит в эффективность этой деятельности. Так, 64% россиян летом 2005 года заявили, что они занимались бы общественнополезной работой, если бы их к этому призвали или пригласили. Одновременно лишь от 3% до 9% опрошенных были убеждены в том, что их социально-политическая деятельность может способствовать эффективному решению поставленной проблемы. Показатель организованности населения в общественных объединениях не доходит и до одного процента. Эти данные внушают еще большую тревогу', если учесть, что 40% участвовавших в опросе граждан и 60% опрошенных активистов неправительственных организаций испытывали, по их собственным словам, ограничение своих прав и свобод. Лишь менее половины столкнувшихся с этим людей предприняли попытку отстоять свои права в соответствующих ведомствах и 104 судах. Нынешний диалог между общественными организациями и государством определяется в значительной мере последними политическими процессами, которые затронули практически вес автономные, действующие по большей части независимо от государства политические субъекты за исключением части общественных сил. Таким образом, общественные организации оказались в ситуации, когда они вынуждены выполнять ряд И М Самарина Л, Судам доверяет лишь каждый сотый // Независимая газета. 2004. 7. |
основе общей стратегии, а зачастую носил хаотический характер. При этом были брошены на произвол судьбы важные области человеческой жизни. В образовавшиеся пустоты проникли негосударственные организации. Отдельные главные успехи в области общественной трансформации в Российской Федерации были достигнуты лишь по инициативе и благодаря профессиональным усилиям этих НПО, предпринимавшимся иногда при взаимодействии, но достаточно часто в условиях сопротивления государственных структур. С тех пор взаимодействие между государственными органами и неправительственными организациями развивалось лишь в отдельных областях, например, в работе с беженцами. По мере нараставшей концентрации властных полномочий исполнительная власть считала все менее необходимым консультироваться с другими общественными силами. Вследствие этого складывается кажущаяся на первый взгляд парадоксальной ситуация, когда политическое руководство публично подчеркивает важность сотрудничества, а на конкретном рабочем уровне это не только не претворяется в жизнь, но и все больше и больше игнорируется или даже дезавуируется. Выше мы уже отмечали, к чему привели такие же тенденции в период развитого социализма. Тем не менее прошедшие 10 лет принесли с собой внушительное количественное и качественное развитие негосударственного сектора в Российской Федерации. Однако лишь незначительная часть политических и функциональных элит сознает и признает значение этого процесса для внутренней стабильности страны и утверждения демократии. В 1990-х годах на федеральном уровне и в большинстве российских регионов были приняты законы, регулирующие предоставление социальных услуг местными неправительственными организациями. Тематическая направленность заказов зачастую устремлена в сферы классической социальной работы. Но региональные программы ни в качественном, ни в количественном отношениях не подготовлены к решению задач в области экологии и некоторых других сферах. Думается, что в этом плане российское 1 1 7 гражданское общество и в среднесрочной перспективе будет по-прежнему зависеть от финансовой поддержки из-за рубежа. Выше мы уже говорили о кампании по созданию общественных организаций в 1950-е годы, которым государство намеревалось передать ряд своих функций. Однако на деле, когда на повестку дня стал конкретный вопрос об участии общества в управлении государством, руководство страны заявило, что этому поводу «...надо наметить общую линию, чтобы не связывать себе руки при решении конкретных вопросов» [34]. Другая проблема состоит в том, что российское население, проявляя принципиальную готовность к общественно-полезной и публичной работе, одновременно не верит в эффективность этой деятельности. Так, 64% россиян летом 2003 года заявили, что они занимались бы общественнополезной работой, если бы их к этому призвали или пригласили. Одновременно лишь от 3% до 9% опрошенных были убеждены в том, что их социально-политическая деятельность может способствовать эффективному решению поставленной проблемы. Показатель организованности населения в НПО не дотягивает и до одного процента. Эти данные внушают ещё большую тревогу, если учесть, что 40% участвовавших в опросе граждан и 60% опрошенных активистов неправительственных организаций испытывали, по их собственным словам, ограничение своих прав и свобод. Лишь менее половины столкнувшихся с этим людей предприняли попытку отстоять свои права в соответствующих ведомствах и судах [35]. Нынешний диалог между неправительственными организациями и государством определяется в значительной мере последними политическими процессами, которые затронули практически всех автономных, действующих по большей части независимо от государства политических субъектов за исключением части НПО. Таким образом, неправительственные организации оказались в ситуации, когда они вынуждены выполнять ряд функций, которые не относятся к их исконным задачам и постоянно ставят под вопрос их самосознание. На федеральном уровне часть неправительственных 118 |