|
социально-психологическом разобщении общества на почве различного отношения людей к военным событиям и ослаблении социально-психологических связей участников боевых действий с социальными группами, определяющими общественное мнение и настроение в стране; слабой побудительной силе продуцируемого общественным мнением образа противника; нарушении ценностной ориентации некоторых участков боевых действий вследствие слабого отражения сущности происходящих событий в официальных СМИ и дезорганизующего воздействия частных информационных компаний; нечетком определении социального статуса участников боевых действий в локальном военном конфликте, порождающем у воинов сомнения, неудовлетворенность настоящим положением и неуверенность в будущем; персональной ротации военнослужащих для участия в боевых действиях, ведущей к постоянному нарушению социально-психологических связей воинов в подразделениях, непрерывному протеканию процессов их самоутверждения в группе, к перманентной дестабилизации воинских коллективов; комплектовании воинских подразделений военнослужащими без учета их отношения к боевым событиям, отрицательно сказывающимся на их социально-психологическом единстве, ценностных ориентациях, уверенности в справедливости и правоте того дела, в котором они принимают участие. Такой дефицит проявился на завершающем этапе боевых действий наших войск в Афганистане и в период решения ими боевых задач в Чечне. Командиры, органы воспитательной работы предпринимали меры для его восполнения. Изучение показывает, что, несмотря на все многообразие применяемых для этого способов, их психологический механизм практически сводился к осуществлению относительной социально-психологической изоляции личного состава группировки войск, принимающей участие в локальном военном конфликте, от остального общества. Такая изоляция проявлялась в следующем. Во-первых, органами воен |
осуществленными боевиками на железных дорогах, в транспорте и в метро, перечисленные действия во многом способствовали усилению антивоенных и антиармейских настроений среди россиян. Таким образом, проведенный анализ показывает, что в локальных военных конфликтах имеет место дефицит психосоциального ресурса, проявляющийся в: отсутствии ясной, понятной для различных групп общества, эмоционально окрашенной и привлекательной идеи, отражающей причины и цели участия войск в локальном военном конфликте, выступающей источником для формирования личностных смыслов боевой деятельности военнослужащих; сужении возможностей для привлечения таких широких социальных мотивов, как патриотизм, стремление к свободе и справедливости, вера и других, в интересах побуждения боевой активности воинов; социально-психологическом разобщении общества на почве различного отношения людей к военным событиям и ослаблении социальнопсихологических связей участников боевых действий с социальными группами, определяющими общественное мнение и настроение в стране; слабой побудительной силе продуцируемого общественным мнением образа противника; нарушении ценностных ориентаций некоторых участков боевых действий вследствие слабого отражения сущности происходящих событий в официальных СМИ и дезорганизующего воздействия частных информационных компаний; нечетком определении социального статуса участников боевых действий в локальном военном конфликте, порождающим у воинов сомнения, неудовлетворенность настоящим положением и неуверенность в будущем; персональной ротации военнослужащих для участия в боевых действиях, ведущей к постоянному нарушению социально-психологических связей воинов в подразделениях, непрерывному протеканию процессов их 152 самоутверждения в группе, к перманентной дестабилизации воинских коллективов; комплектовании воинских подразделений военнослужащими без учета их отношения к боевым событиям, отрицательно сказывающимся на их социально-психологическом единстве, ценностных ориентациях, уверенности в справедливости и. правоте того дела, в котором они принимают участие. Такой дефицит проявился на завершающем этапе боевых действий наших войск в Афганистане и в период решения ими боевых задач в Чечне. Командиры, органы воспитательной работы предпринимали меры для его восполнения. Изучение показывает, что несмотря на все многообразие применяемых для этого способов, их психологический механизм практически сводился к осуществлению относительной социально-психологической изоляции личного состава группировки войск, принимающей участие в локальном военном конфликте от остального общества. Такая изоляция проявлялась в следующем. Во-первых, органами военного управления и воспитательной работы, активом и самими военнослужащими продуцировалась собственная идея, отражающая причины и цели конфликта, выступающая своеобразным фундаментом для понимания, оправдания и мотивации участия в боевых действиях. Так, в Афганистане это была идея о том, что если бы наши войска не вошли на территорию этой страны, туда немедленно были бы введены американские и пакистанские военные силы, что создало бы реальную угрозу для безопасности Советского Союза. В Чечне в качестве такой основы выступала вера военнослужащих в то, что они спасают русскоязычное население республики от дудаевского произвола. По существу речь идет о реагировании психологии людей на неблагоприятное внешнее воздействие по принципу действия такого механизма психологической защиты, как рационализация. |