военной психологии как технологии ведения войны «со знанием дела» как средства, обеспечивающего «выигрывание войны». Такое понимание представляется нам вполне оправданным и перспективным. Во-вторых, в указанных странах имеется опыт крупномасштабного использования специалистов для психологического обеспечения боевых действий. Так, в годы второй мировой войны из 4500 психологов членов Американской психологической ассоциации и Американской ассоциации прикладной психологии около 1000 находились в вооруженных силах, 437 состояли на службе правительства, 323 были заняты неполный рабочий день в качестве штатных консультантов, 407 включены в деятельность местных добровольческих организаций. Среди психологов, работавших в вооруженных силах, 41% находились в армии, 27% в военном флоте, 27% в военновоздушных силах и 3% в морской пехоте, береговой охране и торговом флоте. В годы войны только психологи, работавшие в системе управления по делам личного состава армии США, разработали и внедрили в войсках свыше 600 рекомендаций по различным аспектам оптимизации их боевой деятельности. Не меньше масштабы использования рекомендаций психологов и в наши дни. По данным печати, в период подготовки и проведения боевой операции «Буря в пустыне» в зоне Персидского залива (1991 г.) при штабе главнокомандующего объединенными силами генерала Шварцкопфа работало несколько групп психологов, осуществлявших функции консультирования при принятии оперативных решений и мониторинга моральнопсихологического состояния военнослужащих на различных этапах выполнения задачи. В мирное время в армии США в каждом виде вооруженных сил развернуты психологические службы, где занято около 8 000 дипломированных военных и гражданских психологов и социологов (социальных работников). В-третьих, в процессе подготовки и осуществления психологического обеспечения боевых действий в иностранных армиях накоплен солидный У1 |
науки в практику организации боевых действии и повседневной службы войск. Уже в ходе первой мировой войны целенаправленно решался целый комплекс задач, который сегодня может быть квалифицирован как «психологическое обеспечение» боевых действий. За годы войны было проведено психологическое обследование 2 млн потенциальных участников боевых действий в целях определения их психологической пригодности к военной службе. В это же время активно решались задачи психологического отбора в итальянской армии. Практически с первых дней существования военной психологии ее рекомендации рассматривались как естественные и необходимые условия эффективного решения войсками боевых задач. Отмечая этот факт, английский специалист Н. Коупленд пишет: «Соединенные Штаты Америки признали, что войны выигрываются людьми, а не кораблями, танками, орудиями, самолетами и бомбами. ...Они поняли, что война это бизнес, а поскольку необходимо выиграть войну, надо ... вести ее со знанием дела». А коль скоро данная проблема касается людей, то решать ее должны психологи (170, 7). В этих словах отражено понимание зарубежными военными учеными и практиками роли военной психологии как технологии ведения войны «со знанием дела», как средства, обеспечивающего «выигрывание войны». Такое понимание представляется нам вполне оправданным и перспективным. Во-вторых, в указанных странах имеется опыт крупномасштабного использования специалистов для психологического обеспечения боевых действий. Так, в годы второй мировой войны из 4500 психологов членов Американской психологической ассоциации и Американской ассоциации прикладной психологии около 1000 находились в вооруженных силах, 437 состояли на службе правительства, 323 были заняты неполный рабочий день в качестве штатных консультантов, 407 включены в деятельность местных добровольческих организаций. Среди психологов, работавших в вооруженных силах, 41% находились в армии, 27% в военном флоте, 27% в военно-воздушных силах и 3% в морской пехоте, береговой охране и торговом флоте (70,162-170). 67 В годы войны только психологи, работавшие в системе управления по делам личного состава армии США, разработали и внедрили в войсках свыше 600 рекомендаций по различным аспектам оптимизации их боевой деятельности. Не меньше масштабы использования рекомендаций психологов и в наши дни. По данным печати, в период подготовки и проведения боевой операции «Буря в пустыне» в зоне Персидского залива (1991 г.) при штабе главнокомандующего объединенными силам генерала Шварцкопфа работало несколько групп психологов, осуществлявших функции консультирования при принятии оперативных решений и мониторинга морально-психологического состояния военнослужащих на различных этапах выполнения задачи. В мирное время в армии США в каждом виде вооруженных сил развернуты психологические службы, где занято около 8 ООО дипломированных военных и гражданских психологов и социологов (социальных работников) (240). В-третьих, в процессе подготовки и осуществления психологического обеспечения боевых действий в иностранных армиях накоплен солидный опыт научных исследований психологических проблем современной войны’, сформировалось и четко отграничилось объектно-предметное поле этой деятельности. Изучение, сравнение и группировка имеющихся подходов к пониманию основных задач психологического обеспечения боевых действий войск в современной войне (см. табл. 4) позволяют выделить те его составляющие, которые, как представляется, могут быть использованы при построении концепции такой деятельности в российской армии. * Например, в США на исследование военно-психологических проблем ориентированы: Научно-исследовательский институт по поведенческим и социальным наукам; Центр по изучению человеческих ресурсов ВВС; Исследовательская организация по человеческим ресурсам армии; Центр по изучению и развитию личного состава; Лаборатория биодинамики ВМС; Психологическая служба агентства по национальной безопасности; Армейский исследовательский институт им. Уолтера Рида; Лаборатория по изучению и развитию управления, науки и передовой технологии (240). |