|
строй пострадавших. Однако общей закономерностью развития системы психологической помощи в боевой обстановке является то, что выстраданные и прописанные кровью уроки войны забываются сразу же после ее окончания. Так, в середине второй мировой войны, при ведении боевых действий на севере Африки, американцы вновь осуществляли эвакуацию психотравмированных военнослужащих в глубокий тыл (более 100 км) и по существу лишали себя возможности возвратить пострадавших в строй (на фронт вернулось лишь около 4% из них). В этом случае у последних развивался своеобразный культ травмы. Организм, подчиняясь инстинкту самосохранения, как бы поддерживал необходимый уровень психотравматизации, обеспечивающий нахождение в тылу. Только в 1944 году американским военным руководителям удалось осознать, что психотравматизация явление не единичное, а массовое, и восстановить систему психологической помощи, действовавшую в армии в годы первой мировой войны. Израильское военное командование длительное время игнорировало опыт организации психологической помощи военнослужащим в бою, накопленный в других странах. Категории «психологические потери», «боевая психическая травма», «психологическая помощь» в военно-психологической теории и практике не выделялись. Поэтому во время арабо-израильской войны 1973 года, когда психотравматизация израильских солдат приобрела угрожающие размеры, медицинские работники и учреждения оказались не готовыми к конкретной работе с ними. Буквально в первые дни боев в связи с массированным применением египтянами мощной артиллерии, реактивных систем залпового огня и авиации, в израильские госпитали поступило более 1500 военнослужащих. Из них лишь 600 имели физические ранения и травмы. Психологи, находившиеся в порядках войск, отмечали случаи массовых психических расстройств, утрату военнослужащими способности ориентироваться в обстановке, приступы слабоумия, потерю памяти и др. В тех условиях было принято решение об эвакуации пострадавших в тыл. В результате 52 |
лечили пострадавших от психических травм в непосредственной близости от передовой. В итоге процент военнослужащих, возвратившихся в свои части, здесь был значительно выше, чем в английской армии. Американские военные медики и психиатры в ходе этой войны убедились в том, что большинство психических расстройств на поле боя не является причиной травм головного мозга, а объясняется сугубо психологическими факторами. Несколько дней отдыха в ближайшем тылу позволяли восстановить утраченное психическое равновесие. Они практически сразу отказались от применения электрошока и гипноза при оказании психологической помощи и достигли 40-процентного уровня восстановления и возвращения в строй пострадавших (60). Однако общей закономерностью развития системы психологической помощи в боевой обстановке является то, что выстраданные и прописанные кровью уроки войны забываются сразу же после ее окончания. Так, в середине второй мировой войны, при ведении боевых действий на севере Африки, американцы вновь осуществляли эвакуацию психотравмированыых военнослужащих в глубокий тыл (более 100 км) и по существу лишали себя возможности возвратить пострадавших в строй (на фронт вернулось лишь около 4% го них). В этом случае у последних развивался своеобразный культ травмы. Организм, подчиняясь инстинкту самосохранения, как бы поддерживал необходимый уровень психотравматизации, обеспечивающий нахождение в тылу. Только в 1944 году американским военным руководителям удалось осознать, что психотравматизация явление не единичное, а массовое, и восстановить систему психологической помощи, действовавшую в армии в годы первой мировой войны. Израильское военное командование длительное время игнорировало опыт организации психологической помощи военнослужащим в бою, накопленный в других странах. Категории «психологические потери», «боевая психическая травма», «психологическая помощь» в военно-психологической теории й практике не выделялись. Поэтому во время арабо-израильской войны 1973 года, ко83 гда психотравма-газация израильских солдат приобрела угрожающие размеры, медицинские работники и учреждения оказались не готовыми к конкретной работе с ними. Буквально в первые дни боев в связи с массированным применением египтянами мощной артиллерии, реактивных систем залпового огня и авиации, в израильские госпитали поступило более 1500 военнослужащих. Из них лишь 600 имели физические ранения и травмы. Психологи, находившиеся в боевых порядках войск, отмечали случаи массовых психических расстройств, утрату военнослужащими способности ориентироваться в обстановке, приступы слабоумия, потерю памяти и др. (113). В тех условиях было принято решение об эвакуации пострадавших в тыл. В результате армия потеряла их до конца военной камлании. В войне 1982 года уже функционировала стройная система психологической помощи военнослужащим. Лица, получившие боевую психическую травму, процесс восстановления проходили в непосредственной близости от линии фронта. Это дало возможность возвращать в строй в течение двух суток до 60% психотравмированных солдат (27). Данное обстоятельство позволяет сделать следующий вывод: психологическая помощь военнослужащим должна оказываться в зоне боевых действий. Изучение истории становления системы психологической помощи в зарубежных армиях позволяет выявить и другую общую тенденцию. В частности, установлено, что в тех случаях, когда психологическая помощь воинам с психическими расстройствами не оказывалась в экстренном порядке, немедленно, период их реабилитации затягивался на многие месяцы, годы, а иногда и десятилетия. То есть в данном случае действует принцип, гласящий: «Минуты года берегут». Проявилась и такая закономерность: если воины быстро, без специальной подготовки, возвращались в мирные условия жизнедеятельности, это нередко выступало в качестве самостоятельного фактора их психотравматизации. 84 |