|
екая смесь превращается в нацию с ее особым бытием, самосознанием, инстинктом, и эта нация ведет самостоятельнз^ю жизнь, борется, отстаивая свое существование и самобытность». Не отрицая исторический аспект национального духа, характера, сознания, Булгаков все же не ставит его выше религиозного. Так, мировоззрение и уклад жизни русского народа он определяет христианской верой. «Как бы ни был темен, непросвещен народ наш, но идеал его Христос и его учение, а норма христианское подвижничество». Национальная идея, как порождение этнического сознания, «опирается не только на этнографические и исторические основания, но прежде всего на религиозно-культурные, она основывается на религиознокультурном мессианизме, в который с необходимостью отливается всякое сознательное национальное чувство» (58). Интересны и порой противоречивы выдвигаемые Булгаковым методологические принципы и исследования этноса. Но, несмотря на его учения, он считает, что изучение метаморфозы национального самопознания все же возможно, для этого необходимо лишь приобщиться к продуктам народного творчества. «В эпохи возбужденного, обостренного национального самосознания открываются глаза и язык, лирика, эпос, искусство, обычаи». Особое место здесь принадлежит языку, в котором запечатлевается душа народа. Он есть «отражение и создание души народной». П.Милюков отмечал в своих научных разработках по данной проблеме, что национализм есть тоже вид общественного мнения, и противополагать то и другое было бы логически неправильно. Это противоположение объяснялось политическими настроениями тех годов, когда писались «Очерки» и когда «национализм» считался не видом общественного мнения, а официальной доктриной, противоположной всякой общественности (53). 205 |
нацию с ее особым бытием, самосознанием, инстинктом, и эта нация ведет самостоятельную жизнь, борется, отстаивая свое существование и самобытность". Не отрицая исторический аспект национального духа, характера, сознания, Булгаков все же не ставит его выше религиозного. Так, мировоззрение и уклад жизни русского народа он определяет христианской верой. "Как бы ни был темен, непросвещен народ наш, но идеал его-Христос и его учение, а норма христианское подвижничество". Национальная идея, как порождение этнического сознания "опирается не только на этнографические и исторические основания, но прежде всего, на религиозно-культурные, она основывается на религиозно-культурном мессианизме, в который с необходимостью отливается всякое сознательное национальное чувство". Интересны и порой противоречивы выдвигаемые Булгаковым методологические принципы и исследования этноса. Но, несмотря на его учения, он считает, что изучение метаморфозы национального самопознания все же возможно, для этого необходимо лишь приобщиться к продуктам народного творчества. "В эпохи возбужденного, обостренного национального самосознания открываются глаза и язык, лирика, эпос, искусство, обычаи". Особое место здесь принадлежит языку, в котором запечатлевается душа народа. Он есть и "отражение и создание души народной". Иной путь в попытках отыскать суть различий между народами избран И.М. Буниным. Он использует сравнительно-сапоставительный метод. Сравнивая реальное поведение типичных представителей французской и американской буржуазии, он аппелирует к лежащим в его основе различным ценностям. Автор пытается обнаружить исторические корни ценностных ориентаций французской буржуазии: воздействие ценностей дворянства, ремесленничества, антибуржуазные традиции литературы, ценности католицизма, протекционистская государственная политика. В различных ситуациях может доминировать тот или иной фактор, но в общем плане следует придерживаться концепции системного воздействия. Это означает, что можно утверждать о доминировании в определенных культурно-исторических ситуациях, допустим, экономики или религии, но нельзя вывести, скажем, протестанство из экономических интересов буржуазии, а капиталистическую экономику из "капиталистического духа". И то, и другое имеет свою собственную предисторию, редуцируемую к воздействию других сторон человеческого бытия. Большой интерес в изучении поставленной проблемы имеют труды Б.Г. Вышеславцева. Популярность русского искусства и русской мысли он попытался объяснить в своем докладе "Русский национальный характер", зачитанный им в Риме в 1923 году, но изданный только в конце столетия. Разгадку национального характера Вышеславцев видит в бессознательной сфере народной психологии через мудрость народного эпоса в которой, по его словам, "подсознательная душа народа высказывает … то, чего она втайне желает или чего боится". Психоаналитическое толкование русских народных сказок идет у Вышеславцева в двух направлениях: в выявлении того, чего народ боится и того, о чем мечтает. В первом русле автор приходит к выводу, что русский народ "боится бедности, еще более боится труда, но всего более боится "горя ", которое привязывается к нему". Однако, мыслительная деятельность Вышеславцева не ограничивается анализом усного народного творчества. Он, как и многие представители русского зарубежья, пытался понять причины возникновения и столь широкого распространения большевизма в России, пытался нащупать его связь с национальным сознанием. Не найдя ее, он приходит |